Дмитрий Серков - Корпорация «Коррупция»

Сейчас же на пергаментном лице с правильными чертами не осталось ни кровинки, безжизненные глаза, оттеняемые темными полукружиями, ввалились и высохли, щеки опали, и плечи согнулись точно под невыносимым грузом. Нижняя губа неровно подрагивала. Вся свойственная ей привлекательность, испугавшись увиденного недавно лика смерти, растаяла в одночасье, оставив болезненную бледность и морщины скорби.

От зрелища Леднева передернуло. Перед ним сидела согбенная старуха, человек, мигом проживший к своим еще лет тридцать или сорок жизни. Абсолютно сломленный, потерявший смысл существования. Она бы билась в истерике, и только введенное врачом «скорой» успокоительное удерживало от активного проявления чувств.

Не выдержав, Лосневский отвернулся к окну.

Вера, ссутулившись, сидела на стуле и вопросительно смотрела на двоих вошедших в кабинет мужчин, вяло теребя пальцами подол юбки. А они молчали, не зная, как начать разговор, чувствуя свою слабость перед всепоглощающим ужасом развернувшейся человеческой трагедии.

Представив следователя и умолчав о собственном участии в расследовании, Леднев назвал только имя-отчество.

– Мы знаем, что вам очень трудно сейчас говорить, Вера Георгиевна, но не могли бы вы рассказать, как все случилось? – говорил он медленно и тихо, даже немного вкрадчиво, опасаясь, что Вера замкнется в себе, и тогда из нее слова не вытянешь.

Она долго мерила их взглядом, переводя глаза от одного к другому, прежде чем произнести хоть слово. Затем все же разжала губы.

– От чего же? Я уже почти в порядке. – Ее тон был нейтрален – сказывалось действие успокаивающего – и речь замедлена. – Еще вчера Борис Андреевич просил меня выйти в субботу, чтобы помочь разобрать бумаги. Он с головой закопался в документах по "Золотым воротам", а сроки, на сколько я знаю, поджимали. Проект вступает в активную стадию, нужны согласования…

– И часто вам приходится трудиться в выходные? – полюбопытствовал следователь.

– Да. Это нормальная практика. У нас ненормированный рабочий день. Иначе не успеть. Но Борис Андреевич всегда относился ко мне с пониманием. Не требовал невозможного. Сам-то работал с раннего утра и – часто – до глубокой ночи. А у меня ребенок. Он меня и отпускал, когда надо, и прийти позже иногда позволял. Сегодня собирался с шести работать, а мне сказал часам к десяти подходить.

– Как вы обнаружили труп? – при слове «труп» Вера вздрогнула.

Закатив глаза, она воскрешала в памяти страшную картину сегодняшнего утра. Ее нижняя губа заметно задрожала.

– Я прошла в здание… Ваня, – шепотом Лосневский пояснил, что это она про постового полицейского на входе, – сказал, что Штурмин уже давно работает, а я опаздываю… Он всегда надо мной подтрунивает… Поднялась на третий этаж, удивилась, что двери в приемную и в кабинет Бориса Андреевича открыты настежь – он обычно закрывается, чтобы ему не мешали ходоки всякие – и зашла поздороваться. А там… – она замолчала, принявшись раскачиваться на стуле из стороны в сторону, и Леднев искренне пожалел, что они отпустили «скорую». Молчание длилось несколько минут, и все это время они испытывали на себе гнетущее воздействие тишины. – Штурмин сидел, откинувшись, в кресле. Вокруг все было в крови.

– Вы видели кого-нибудь?

Вера замотала головой.

– Нет. Никого не было.

– Куда-нибудь отлучались до приезда полиции?

– Нет… Да. Я испугалась. Побежала к Ване… Потом вернулась обратно: не могла поверить, что Борис Андреевич мертв.

– Вы что-либо трогали? К чему-то прикасались в кабинете? Может, что-то убрали или переложили автоматически?

Отвечая механически, Вера почти не выражала эмоций. Только красивые длинные пальцы теребили юбку, и дрожала обескровленная губа.

– Нет, я даже не заходила в кабинет. Так и стояла в дверях, оперевшись на стену. Не могла поверить… Мы же с ним вчера прощались, он улыбался. Он живой был!

Понимаете?! Живой… – она хотела кричать, но не могла. Эмоции рвались наружу, но не находили выхода.

Дав Вере немного успокоится, Леднев задал следующий вопрос:

– Вы говорите, что Штурмин собирался прийти на работу к шести. Он ждал кого-то, может, хотел с кем-то встретиться?

Немного подумав, Вера ответила:

– Да нет. Он всегда приходил на работу рано. Вчера сказал, что за сегодня/завтра необходимо закрыть вопрос с «Золотыми воротами». Иначе головы не сносить.

– Он так и сказал, – поинтересовался Виталий Лосневский, – «не сносить головы»?