Что именно придало Вове такую силу и отвагу, осталось невыясненным, но он буквально перепрыгнул через стол и опрокинулся вместе с Мариной на пол, стараясь ухватить ее за горло. В этот момент в кабинет ворвались Хохол и Леон, и Женька с разбегу ударил Вову ногой в голову, отправив не особенно крепкого парня в нокаут. Коваль откатилась в сторону, держась за горло, в которое Вова все же успел вцепиться на несколько секунд, и закашлялась. Леон схватил из стойки у кулера пластиковый стаканчик и, налив холодной воды, присел около Марины на корточки, придержал за голову и поднес стакан к губам:
— Попейте, будет легче.
— Гнида мелкая, — еще раз пнув лежащего мешком Вову под ребра, процедил Хохол, — скрути-ка его, Леон, вон хоть скотчем, что ли…
Пока Леон выполнял поручение, Женька поднял Марину на руки, отнес на небольшой диванчик у окна и уложил:
— Вот ты не можешь, чтоб не обострить.
— Кто же… знал… что он… — еле выдохнула Коваль, продолжая кашлять, — что он такой… шустрый…
— Видимо, вы его хорошо чем-то напугали, — заметил Леон, покручивая на пальце бобину с остатками скотча, — выбора не оставили.
— Ты не мог не бить его… в голову-то? — недовольно спросила Марина, глядя на мужа.
— Ага, надо было выбрать место, пока он тебя душил, — огрызнулся Хохол, — пусть спасибо скажет, что не сломал ничего.
— Скажет, если очнется.
— Куда он денется? — не совсем уверенно сказал Женька и посмотрел на неподвижно лежащее тело Вовы со скрученными скотчем руками и ногами.
— Ты бы хоть иногда силу свою рассчитывал, а? Ведь знаешь же…
— Ну, прости, родная, в следующий раз, когда тебя за горло будут держать, я сперва прикину, не сильно ли наврежу чужому здоровью! — чуть повысив голос, отозвался он и, взяв из ее рук стакан, шагнул к кулеру.
Наполнив емкость, он присел на корточки рядом с Вовой и принялся лить холодную воду ему на лицо и шею. Потребовалось еще три стакана и энергичные оплеухи, пока Вова наконец открыл мутные глаза и застонал:
— Кто… кто вы?
— Это не важно, — радостно отозвался Хохол и сделал жест в сторону Марины — мол, смотри, все нормально, клиент дышит и разговаривает.
Она встала с дивана и подошла к Вове, постояла пару минут, разглядывая его:
— Ну что, прыткий? Еще хочешь?
Вова мотнул головой и снова застонал — видимо, резкое движение причинило боль и дискомфорт. Удар у Хохла был сильный, и в том, что у Вовы как минимум сильное сотрясение мозга, Марина не сомневалась.
— Ну а раз не хочешь, давай говорить без эмоций. Кто дал тебе то, что ты насыпал в чашку?
Вова долго молчал, закрыв глаза, и Марина хорошо понимала причину затянувшейся паузы. Любое слово сейчас могло повредить Вове — равно как и молчание. Тяжелый выбор…
— Ты не тяни время, парень, так будет лучше, — посоветовала она, — все равно рано или поздно я из тебя вытяну все, что мне нужно, и даже, возможно, чуть больше, как ты понимаешь, — Марина кивнула в сторону Хохла, сидевшего на стуле, как на коне, и облокотившегося на спинку. — Так что давай не будем доводить вот этого человека до противоправных действий — поверь, он их совершает с удовольствием и легко.
Хохол демонстративно сжал изуродованные кулаки, и Вова вздрогнул.
— Я повторяю свой вопрос — кто дал тебе то, что ты насыпал в кофе?
— Му… мужик один… здоровый такой, и лицо как у олигофрена… — пробормотал Вова и вдруг заплакал: — Что теперь со мной будет?
— А выбирай, — невозмутимо разрешила Марина, — если хочешь, мы тебя ментам сдадим, пальчики-то твои на чашке имеются. Отсидишь за покушение на убийство. Или… — Она наклонилась к самому лицу Сурикова и прошептала: — Или я невзначай проговорюсь, откуда у меня информация, тому самому мужику с лицом олигофрена, потому что знаю, кто это, понял?
Вова в ужасе задергался на полу, как червяк, и замотал головой:
— Не надо… не надо, пожалуйста… он сказал… сказал, что маму…
Коваль разогнулась и сказала:
— Про маму вспомнил? Молодец какой. А когда отраву сыпал — не думал о маме, нет? Идиот. Много денег-то хоть заплатили?
— Много… — облизывая губы, прошептал Вова.
— Все не нажретесь никак, — брезгливо сказал Леон, — все вам мало. У тебя зарплата такая, как твои соседи всем этажом зарабатывают, а тебе еще и не хватало?
Вова молча плакал, даже не стесняясь своих слез. Он действительно хорошо зарабатывал у Воронцова и до того самого дня, как в баре вечером к нему подсел этот злосчастный мужик, был всем доволен. Но незнакомец как-то очень быстро убедил его в том, что для специалиста уровня Вовы это не деньги, а слезы. И что его не ценят, не принимают во внимание заслуги, словом, он, Вова Суриков, всего лишь пешка — ничем не примечательная и не значимая. Вова к тому моменту был уже прилично пьян, и подогретый алкоголем разум его оставил. Наклонившись к незнакомцу, Вова выложил все, что знал о своем хозяине, много лишнего сказал, как понял утром, протрезвившись. Мужик же внимательно слушал, не перебивал, только кивал головой и подливал в Вовину рюмку водку из большой бутылки, заказанной как-то незаметно для Сурикова. Они обменялись телефонами, и через три дня новый знакомый по имени Саня позвонил и предложил деньги — большую сумму — за небольшое одолжение.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу