Марина Крамер - Судьбу не изменить, или Дамы выбирают кавалеров

— Ты какого лешего там забыла? — Не любивший шумную столицу Хохол не особенно хотел выбираться из аэропорта.

— Машка там сейчас, — коротко объяснила жена, и аргументов не осталось, — она снимает квартиру в центре, совсем недалеко от вокзала.

— Ну, это в корне меняет дело, конечно, — хмыкнул Женька.

— В корне, — подтвердила она, роясь в сумке в поисках паспорта — они приближались к зоне таможенного контроля, и Женька слегка подтолкнул ее в другую очередь — для граждан России:

— Не забывайся, ты не Мэриэнн Силва.

— Черт, никак не привыкну, — вполголоса пробормотала Марина, следуя за мужем в толпу «соотечественников».

Из окошка таможенного контроля на нее внимательно смотрел молодой парень в форме, и Коваль скроила серьезную мину:

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке. Как отдохнули, госпожа Климова?

— Спасибо, прекрасно, — она протянула руку и взяла паспорт, одарив юношу напоследок очаровательной улыбкой.

Хохол уже ждал ее по другую сторону и недовольно щурил глаза:

— Не можешь, чтобы не обострить?

— Ты ревнуешь, что ли? — хмыкнула она и взяла мужа под руку. — Перестань, дорогой. Никого нет — только ты.

— И на том спасибо, — буркнул Женька, направляясь к кассе аэроэкспресса.

Генерал Коваль полюбил пешие прогулки. Это внезапно приобретенное развлечение доставляло много хлопот охране, приставленной к нему Воронцовым. Дмитрий Викторович отчаянно сопротивлялся и отказывался от услуг двух здоровенных лбов, следовавших за ним по пятам, но Воронцов настаивал:

— Береженого, как известно… А в городе у нас иногда бывает неспокойно. К чему риск? Да и прогулки эти вы бы бросили, а? Хотите дышать — так милости прошу ко мне в поселок, там природа, лес, речка недалеко.

Но Коваль не собирался уступать и продолжал гулять то по набережной, то просто по улицам центра, а иногда забредал и в отдаленные районы типа Ершовки, где до сих пор было неспокойно, как и предупреждал Воронцов.

Сам же Ворон был сейчас больше озабочен не безопасностью кандидата на мэрское кресло, а совершенно иными проблемами.

Как и советовал Леон, он пригласил начальника полиции Грищука в баню, и там, вдоволь напарившись и расслабившись за столом с настоящим чешским пивом и шпикачками, задал интересовавший его вопрос:

— А скажите, Виктор Дмитриевич, как там поживает расследование по делу о пропаже нашего мэра бывшего? Что-то давно не слышно ничего.

Завернутый по бедрам в простыню Грищук блаженно развалился на диване и, отхлебывая из запотевшей холодной кружки пиво, проговорил:

— Так закрыто дело. Супруга забрала заявление, сказала, что нашли его мертвым где-то за границей, и фотографии предоставила, и свидетельство о смерти.

Ворон едва не поперхнулся:

— Супруга?! Она что же — здесь?

— Была у меня неделю назад, а сейчас где — не знаю.

Ворон перевел дыхание и неопределенно хмыкнул:

— Понятно… ну что — еще заходик? — Поднявшись с дивана, он пошел в парную и там вылил себе на голову ковш ледяной воды. — Вот сука… обставился, значит, и Ветку сюда прислал… Надо Леону сказать — пусть пошарит, вдруг она еще не отвалила.

Леон, понятное дело, поискал, но следов Виолы не обнаружил. Вероятно, хитрая баба сразу уехала из города. Однако Ворона не покидало ощущение, что это не просто так, и никуда Ветка не делась, а, скорее всего, она здесь вместе с Бесом — просто залегли так, что не сразу найдешь.

Эта мысль плотно засела в голове и мешала думать о чем-то другом. Бес начал действовать — вот уже и легализовался при помощи свидетельства о смерти, дело закрыл, теперь спокойно выплывет с новыми документами. Те, кому надо, будут знать, что он жив. А кому не надо, те и вопросов не зададут. А он, Ворон, окажется в роли карася на сковородке — знай подпрыгивай. Нет, так дело не пойдет. Нужно любыми способами вычислить Беса и убрать. Убрать — только так, иначе покоя не будет.

У Леона тоже хватало забот. Во-первых, охрана. Случай с подложенной под днище «Мерседеса» банкой с камнями показал, что нынешние охранники не годятся даже груши околачивать. Никому из них и в голову не пришло после отлучки осмотреть машину, они так и усадили Ворона в салон, а водитель уже тянулся ключом к замку зажигания, когда Леон за шиворот выволок его из машины и, поставив на четвереньки, заставил заглянуть под днище. Вид неизвестного устройства, из которого торчали провода, привел водителя в состояние паники, а Леон, проделав ту же процедуру с охранниками, сел за руль сам и уехал, оставив троицу посреди двора в компании мусорных баков.