Лиза Марклунд - Громкое дело

– Анника. – Джимми Халениус попытался встать у нее на пути.

Она ударила его ладонью по лицу.

– Все из-за тебя! – выкрикнула она и почувствовала, что права – права целиком и полностью.

А потом она оставила конференц-зал «Лягушка».

Грузовик двигался медленно, в рваном ритме. Там, где мы ехали, не было никаких дорог. Колеса подскакивали на каменных глыбах и застревали в ямах, растения скреблись по шасси, ветки царапали покрытые тентом борта, мотор ревел, коробка передач скрипела. Язык опух и застревал у нёба. Мы не пили с утра. Голод давал знать о себе ноющей болью в желудке, кружилась голова. Я надеялся, что у других обоняние перестало функционировать одновременно с моим собственным, по крайней мере если говорить о Катерине.

Себастьян Магури наконец замолчал. Его нытье гнусавым голосом настолько достало меня, что я даже пожелал им избавиться от француза тоже. (Нет, нет, нет, о чем я говорю, у меня и мысли такой не возникало, ни в коем случае, пусть я с трудом выносил его и раньше. Достаточно об этом.)

Зато испанский парень, Алваро, вызывал у меня восхищение. Он сохранял ледяное спокойствие, ничего не говорил, лишь делал, как ему приказывали. Лежал плашмя в кузове – там, где тот дрожал и трясся больше всего, и не жаловался. Я надеялся, что другие думали точно так же, как я.

Сначала я пытался понять, в каком направлении нас везли. Солнце стояло в зените, когда нас загружали, или, возможно, немного с западной стороны, и сначала мы ехали на юг (и слава богу, ведь тогда мы все еще находились в Кении, а Кения – это нормально функционирующая страна, где есть карты и инфраструктура и мобильная связь, но через несколько часов, как я понял, они повернули на восток (что выглядело уже не лучшим образом, ведь тогда мы могли оказаться где-то в южных районах Сомали, то есть в том конце земли, где царят хаос и анархия с тех пор, как двадцать лет назад там началась гражданская война), хотя сегодня мы, по моим наблюдениям, почти наверняка ползли на север, а потом на запад, а это, пожалуй, означало, что мы возвращались примерно туда, где все началось. На мой взгляд, подобное выглядело маловероятным, но кто знает.

Они в первую очередь отобрали у нас часы и мобильные телефоны, однако уже довольно давно стемнело, и, выходит, прошло минимум тридцать часов с тех пор, как нас увезли. А значит, всех уже обязательно подняли на ноги. Мы же были официальной организацией, и помощь в какой-то форме уже явно шла к нам.

По моим расчетам, часы в Стокгольме, наверное, показывали около шести вечера, ведь Кения опережает Швецию по времени на два часа. Анника уже точно все знала, она, конечно, сейчас находилась дома с детьми.

Катерина лежала прижавшись ко мне. Она перестала всхлипывать, ее щека покоилась у меня на груди. Я знал, что она не спала. Мои руки были связаны за спиной. Они уже много часов как онемели. Захватившие нас мужчины использовали пластиковые ленты, узкий ремешок с ребристой нижней поверхностью, который протягивался в ушко, и его нельзя было снять снова, по-моему, это называется хомутом-стяжкой, они врезались в кожу при малейшем движении и не ослаблялись, как ни старайся. Насколько важна циркуляция крови в руках и ногах? Как долго можно протянуть без нее? А вдруг результатом станут необратимые повреждения?

Потом грузовик въехал в особенно глубокую яму, и мы с Катериной ударились головами. Автомобиль остановился, сильно накренившись на бок, меня прижало к мягкой плоти немки, а Катерина соскользнула в направлении моей промежности. Я почувствовал, как у меня на лбу, болезненно пульсируя, набухает шишка. Передняя дверь открылась, послышались крики, наклон увеличился. К крикам прибавился разговор, казалось, собеседники не могли прийти к общему мнению. Спустя непродолжительное время (пять минут? четверть часа?) воцарилась тишина.

Температура упала.

Тишина и темнота все больше давили на нервы.

Катерина заплакала снова.

– У кого-нибудь есть какой-то острый предмет? – спросил Алваро тихо по-испански от дальнего края кузова.

Естественно. Пластиковая лента.

– Это абсолютно неприемлемо, – сказал француз Магури.

– Пощупайте вокруг, может, найдете в кузове острый камень, или гвоздь, или часть растения.

Я попытался обшарить пальцами пол, но Катерина почти лежала на мне, я был прижат к делопроизводительнице, и мои руки потеряли способность двигаться, а в следующее мгновение послышался приближающийся звук работающего дизельного двигателя.