Лиза Марклунд - Громкое дело

– Как себя чувствует Томас? – спросил Шюман.

– Инфекция прошла, и малярия почти отступила, – сказала она и положила казенную видеокамеру на его письменный стол. – Мне надо где-то расписаться, возвращая ее?

Шюман покачал головой.

– Как он воспринимает ситуацию?

– О чем ты? Что у него нет левой руки? Он ничего не говорил на сей счет, и это ведь выглядит не особенно важным при мысли о том, что с ним произошло и чем все могло закончиться.

По ходу разговора он наблюдал за своей сотрудницей и не заметил в ней особых перемен, за исключением хриплого дыхания. Она умела контролировать свои эмоции, что он очень ценил.

– Ты не простужена? – спросил он.

Она удивленно посмотрела на него:

– С чего ты взял?

– А может, тебе стоит написать хронику об этом деле?

– О моей простуде?

– О Томасе, обо всей ситуации, о вашей жизни сегодня?

– Конечно, – сказала она с еле заметной улыбкой. – За три миллиона.

Он улыбнулся в ответ.

– Я видел, что удалось найти место, где держали Томаса и остальных, – сказал он.

Анника Бенгтзон кивнула.

– Заброшенная маниатта в двадцати трех километрах на юго-восток от Дадааба, – подтвердила она. – По словам Томаса, их, вероятно, возили кругами, наверное, чтобы они не поняли, куда их привезут. Мы ведь никогда не узнаем…

Американцы с триумфом сообщили, что они взорвали Грегуара Макузу в тот же день, когда Томаса нашли в лагере в Дадаабе. Их президент даже обратился к нации с короткой речью об этом деле, но у них же президентские выборы в следующем году.

Шюман колебался несколько секунд, потом собрался с духом и спросил:

– Ты читала mediatime.se в последнее время?

– «Черная вдова»? Ну да.

– По-моему, ты не должна обращать внимание на подобное, – сказал Шюман.

Анника пожала плечами.

– Анна Снапхане написала эту статью, мы старые друзья, и все, о чем там сказано, правда. Я действительно убила своего парня, и одного из тех, кто поставлял мне информацию, тоже убили, а моего мужа покалечили террористы, и мой дом сожгла профессиональная киллерша. Но сравнивать меня с пауком, уничтожающим всех в непосредственной близости к себе, пожалуй, чересчур…

– По-моему, «Медиа тайм» занимаются исключительно собиранием сплетен, они же сами утверждали это, когда запускали ток-шоу «Роня уладит все».

– А она не работала здесь на подмене несколько лет назад? – поинтересовалась Анника.

– Как много журналистов носят имя Роня? – спросил Шюман.

– До черта, – ответила Анника и, наклонившись через его письменный стол, подтащила к себе газету, все еще открытую на развороте с пятью фотографиями и заголовком «ОТМЫТЫЕ ДОБЕЛА».

– Вот настоящая жуть, – сказала она.

Шюман вздохнул:

– Анника…

– Я как раз проверяю это дело, – сообщила она. – Уже успела поговорить с Вивекой Фернандез, Линне начало по-настоящему доставаться, когда она забеременела. Все по классической схеме: удар в глаз, стоило посмотреть недовольно, и по губам, если они пытались перечить. Он выгонял ее голой на лестничную площадку, так Вивека и заметила то, что происходило.

– Анника…

Ее рука замерла на газетной странице, она предпочла не встречаться с ним взглядом.

– Я должна работать, – сказала она. – Иначе все напрасно. Ради себя и этих женщин. Они заслуживают этого.

– Анника, я написал заявление.

Она подняла глаза на него:

– И когда ты заканчиваешь?

– В мае, – сообщил он.

Она откинулась на спинку стула для посетителей.

– Мне было интересно, как долго ты выдержишь, – сказала она.

Шюман приподнял брови. Она кивнула в сторону выпускающего редактора новостей:

– Патри и его кустарная журналистика. Ты вертишься, как червяк на крючке, пытаясь сохранять хорошую мину при всех его дурацких выдумках. Я знаю, что, по твоему мнению, подобное продается, но в моем понятии все наши успехи случайные и кратковременные. Люди не дураки. Они это видят насквозь.

Он смотрел на нее молча несколько секунд.

– Ты ошибаешься, – сказал потом, – по всем пунктам. Люди достаточно глупы. Они верят во все, о чем читают, посмотри, какого только дерьма нет в Интернете. Сегодня половина читателей «Медиа тайм» убеждена, что ты ешь маленьких детей.

Шюман поднялся.

– А если говорить о Патрике, – продолжил он, – то я предложил его правлению в качестве моего преемника.

Она осталась сидеть на стуле и посмотрела снизу вверх на него зелеными глазами.

– Это никогда не сработает, – сказала она тихо.