Лиза Марклунд - Громкое дело

Анника закрыла глаза, стараясь не смотреть на лица, проплывавшие мимо. Что она будет делать, если Томас умрет? Если он никогда не появится снова?

И как быть, если он выживет?

Вернется искалеченный?

У них не осталось денег на покупку новой квартиры, а ее уже тошнило от их съемного жилья. Но сможет ли он вернуться к работе? Есть ли протезы, способные функционировать как настоящие руки?

Как она будет заниматься с ним любовью?

Анника глубоко вздохнула.

– Где я должна оставить деньги? – спросила она.

– Мы получим последние инструкции на месте, – сдавленно сказал Халениус.

Снова пошел дождь. Фрида включила дворники. Один из них скрипел. Лангата-Роуд извивалась, как обтрепанный шнурок, вверх по холмам и вниз вдоль гор. За окном пробегали автобусные остановки из гофрированной жести, бетонные стены с колючей проволокой наверху. Деревья, чьи стволы разделялись на множество веток уже у корня, а потом крышей росли к небу. Пахло выхлопными газами и бурым углем.

Фрида повернула направо, автомобиль кренился из стороны в сторону и дрожал. Она затормозила.

– Это здесь? – спросил Халениус.

Анника пробежала взглядом по ржавой табличке:

City Council of Nairobi

Area Councillor Ward manager

Mugumoini Ward

Welcome [36]

Дождь беззвучно поливал ветровое стекло. Фрида подняла солнечные очки на волосы и выключила мотор. Она припарковалась перед оградой из металлической сетки, сверху увенчанной колючей проволокой. По соседству стояло несколько автомобилей, транспортные средства неопределенного типа в разной степени износа, но также большой черный мерс.

Сначала они сидели молча, потом Анника не выдержала.

– Как будем действовать сейчас? – спросила она.

– Ждем, – ответил Халениус.

– Он знает, что мы здесь? – не унималась Анника.

– С гарантией, – заверил ее Халениус.

Анника торопливо огляделась, словно наблюдатель похитителей прятался у нее за спиной. Двое мужчин прошли мимо их «тойоты», женщина с ребенком, мальчик с велосипедом. Кто из них, кто из них, кто из них? Кислород в машине заканчивался, она инстинктивно взяла себя рукой за горло.

– Могу я выйти?

– Нет.

Она осталась сидеть, вцепившись в ручку двери.

Проходили секунды. Минуты. Никто ничего не говорил.

Скоро ей предстояло отправиться в путь, взять по одной сумке в руку, если она сейчас сможет поднять их. Они весили почти тридцать килограммов каждая. Ее ждало путешествие по долине смерти, где опасность могла подстерегать с любой стороны.

– Сколько времени прошло? – спросила Фрида.

Халениус посмотрел на часы.

– Почти пятнадцать минут.

Аннике нечем было больше дышать.

– Я должна выйти, – сказала она.

– Анника, тебе следует…

Она открыла дверь и шагнула на липкую землю.

– Я не пойду далеко.

Сделанные из металлической сетки ворота кладбища держались вместе только за счет веревки. Маневрируя между лужами, она подлезла под нее и шагнула внутрь. Тишина сразу же стала более плотной. Шум с Лангата-Роуд почти не долетал сюда. Самолет пролетел на малой высоте, она проводила его взглядом.

Мертвых разрешалось доставлять домой по воздуху, насколько ей было известно. Интересно, требовалось звонить в бюро путешествий или труп разрешалось перевозить как обычный груз? В посольстве, пожалуй, знали или в похоронном бюро.

Дождь почти закончился.

Где ей скажут оставить деньги? Позади какого-нибудь деревянного креста? В открытой могиле?

Слева, за забором из колючей проволоки простиралось поле свежих захоронений, где земля еще была коричневой, а кресты белыми, дальше впереди продолжались могилы, но там все успело порасти травой, а некоторые кресты упали.

Ей на глаза не попалось ни одного подходящего места, чтобы положить туда черные сумки с красными логотипами, они были бы слишком заметны, люди заинтересовались бы и попытались исследовать их. Она старательно обшаривала взглядом окрестный пейзаж.

Справа располагалось какое-то официальное здание, маленький серый бетонный домик с ржавой железной крышей и с коваными решетками на окнах, над дверью красовалась надпись Mugumoini Ward.

Постройка отчего-то показалась ей знакомой. Вход в центре длинной стены и по одному окну с каждой стороны от него на равном расстоянии. Две кирпичных трубы, проходившие сквозь крышу.

«Лукебю, – подумала она. – Бабушкин дом у озера Хошё. Классическое шведское деревенское жилище».

Дверь открылась, три женщины вышли наружу и уставились на нее. Они с таким же успехом могли спуститься с традиционного шведского крылечка, но видели в ней кого-то чуждого им, кому здесь нечего делать, и слишком любопытного.