Роберт Крейс - Подозреваемый (в сокращении)

— Какая глупость!

— Боже. Видели бы вы свое лицо, — сказала Каули. — С вами все в порядке?

— Я просто вспомнил ту ночь, вот и все. В остальном я в порядке.

— Но если вы его и не видели, это еще не значит, что его там не было, — сказала Каули. — Возможно, он именно тот, кто нам нужен. Надо же с чего-то начинать.

Вслед за ней Скотт прошел в тесный грязный дом, настолько пропитанный вонью горелого пластика и химикатов, что у него заслезились глаза.

Каули помахала в воздухе рукой и скорчила гримасу.

— Амфетамин. Запах впитался в краску, в пол, все пропитал.

В гостиной не было ничего кроме вытертого дивана и диван-кровати, да на полу стояло покрытое пылью зеркало. Мэгги натянула поводок, ее ноздри трепетали, и Скотт чувствовал ее возбуждение. Она гавкнула.

— Спокойно, — сказал Скотт. — Мы пришли сюда не за этим.

Он взял ее на короткий поводок. Ее натаскивали на взрывчатые вещества, а собак, натасканных на взрывчатку, никогда не учат реагировать на наркотики. Скотт решил, что ее сбил с толку запах химикатов.

В коридоре показался детектив и широко улыбнулся Каули.

— Босс, этого типа мы прищучили. Пойдите, посмотрите.

Каули представила Скотта Биллу Уоллесу из отдела ограблений Рампарта. В спальне Клодия Избеки фотографировала пакетики с кокаином и большую колбу, наполненную кристаллами метамфетамина. Уоллес провел их во вторую спальню и показал потрепанную черную спортивную сумку, в которой лежали монтировка, две отвертки, резак, ножовка, комплект гаечных ключей, бутылка графита и электрическая отмычка на батарейках. Уоллес отступил на шаг и улыбнулся.

— Так называемый самодельный набор взломщика, как определяет его статья четыреста сорок шестая уголовного кодекса.

Каули кивнула.

— Сфотографируйте все и сразу отправьте мне по электронной почте. Это сэкономит время, когда появится его адвокат. — И обратилась к Скотту: — Пойдемте. Мы здесь закончили.

— А что теперь будет с Иши?

— Будем его допрашивать. Если Шина ограбил не он, может быть, он знает кто. — Когда они вышли в гостиную, ее телефон зазвонил. Она взглянула на номер. — Это Opeo. Я отойду на минутку.

Она ушла разговаривать, а Скотт решил избавить Мэгги от вони и вывел ее из дома.

На улице собралась толпа соседей. Скотт наблюдал за зеваками, и тут появились двое полицейских, сопровождавших худого юношу с затравленными глазами. Судя по внешнему сходству, это был младший брат Маршалла Иши, Дарил. Он шел без наручников, из чего следовало, что он не арестован. Скотт отступил, освобождая дорогу, но вдруг Мэгги рванулась к Дарилу. От неожиданности Скотт шагнул за ней. Она тянула так сильно, что даже поднялась на задние лапы. Дарил и полицейский отпрянули. Полицейский крикнул:

— Что за черт?

Скотт тут же крикнул:

— Фу, Мэгги! Фу!

Мэгги отступила, но продолжала лаять.

Полицейский, который кричал, покраснел от гнева.

— Вы, держите собаку! Она меня чуть не укусила!

— Мэгги, фу! Пошли!

Мэгги послушалась, Скотт отвел ее в сторонку. Она не казалась ни испуганной, ни разъяренной. Она виляла хвостом и переводила взгляд с Дарила Иши на карман с колбасой и обратно.

Дарил сказал:

— Если собака меня укусит, я подам на вас в суд.

Из дома вышла Каули, спустилась по ступенькам. Налившийся краской полицейский сказал ей, что это Дарил, брат Маршалла.

— Он говорит, что живет здесь и хочет знать, что происходит.

Каули окинула взглядом Дарила.

— Ваш брат арестован по подозрению в краже со взломом, хранении краденого, хранении наркотиков и хранении наркотиков с целью распространения.

Дарил попытался заглянуть в приоткрытую дверь.

— А где Ганж?

— Все, кто находился в доме, арестованы.

— Ага. Ладно. У меня там вещи. Можно войти?

— Вам разрешат войти, когда полицейские закончат работать.

— Я могу идти?

— Да.

Ссутулившись, Дарил Иши пошел прочь, ни разу не оглянувшись. Мэгги следила за ним, повизгивая.

— Что это с ней? — спросила Каули.

— Может быть, он пахнет этим домом? Ей не понравился запах этой химии.

— Кому ж он понравится, — сказала Каули, провожая взглядом Дарила. — Этот парень идет по стопам своего брата. — Она повернулась к Скотту, и лицо ее смягчилось. — Простите, если вам это было неприятно. Надо было сразу объяснить, зачем мы вас позвали, а Бад представил дело так, будто это бог знает какой почет.

В голове у Скотта теснились слова, которые он хотел бы сказать, но он боялся, что они прозвучат как извинение либо оправдание, и в итоге просто пожал плечами.