Самюэль Бьорк - Сова

– И еще у нас есть кое-что новое от парня-техника, работавшего в «Садоводстве Хурумланне», я не знаю, как к ним отнестись.

– Что за находки?

– Они нашли кусты марихуаны в одном из парников.

– Вот оно как, – сказала Миа.

– Да, что думаешь?

– Не знаю, много их?

Миа вдруг вспомнила встречу с Себастианом Ларсеном. В квартире, пахнущей так, будто кто-то решил переместить Амстердам в Осло. У нее еще не было времени переварить это. ОВТ. Масоны. Значение пентаграммы. Она подумала, что не вполне понимает, как к этому отнестись. Навсегда ли он покинул эту планету или его слова действительно можно использовать.

– По-моему, они нашли восемь штук.

– Значит, для личного пользования?

– Не знаю, – зевнул Ким.

– Обсудим завтра, – сказала Миа.

– Ок.

– Нас созывают к какому-то определенному времени?

– Я не нашел Холгера, так что сказал всем к девяти, тебе нормально?

– Да-да, конечно, – сказала Миа, плотнее укутываясь в плед.

– И да… – сказал Ким.

– Что?

– Я еще раз зашел к Ольге Лунд.

– Ольге Лунд? – переспросила Миа, не понимая, о ком он.

– Пожилая женщина в Хуруме.

– А, точно.

Теперь она вспомнила. Та женщина, определяющая время по передачам «ННР».

– Что-нибудь выяснил?

– Нет, к сожалению, она не сказала ничего нового, кроме того, что мы уже знаем, белый фургон с каким-то логотипом сбоку, может быть, с цветком.

– Из садоводства? – снова оживилась Миа.

– Я тоже понадеялся на это, – сказал Ким. – Но она также сказала, что это мог быть и апельсин.

– Понятно, – вздохнула Миа.

– Думаю, пока можно ее вычеркнуть.

– Но она уверена насчет белого фургона?

– Да. Проблема только в том, что, по словам Людвига, в Осло и Бускеруде зарегистрированы тысячи белых фургонов, и с чего тут начинать?

– Вот как, – сказала Миа. – Нет, тогда отбросим это, если это не останется последней зацепкой.

Она почувствовала, как тепло постепенно наполняет квартиру. Вытянула ноги на стол и зевнула. Снотворное не помогало. Надо нормально поспать.

– Ах, да, – сказал Ким, снова пропал на секунду, как будто рылся в бумагах. – Парик.

– В котором ее нашли?

– Да, – ответил Ким. – Тот светлый, помнишь?

Девственница в светлом парике.

– Конечно, по нему что-то нашли?

– Это немного странно… – начал Ким, снова пропав, как будто сам не верил в информацию, лежавшую перед ним.

– Да, сейчас все идет так чертовски быстро, техники слегка раздражены на нас из-за того, как мне кажется, что нам все нужно сразу, и все же…

– Да?

– Да, ну, это только предварительный отчет, из-за того, что мы их пилим и подгоняем, но это кажется каким-то… я ни хрена в этом не понимаю, но все-таки…

Он снова исчез.

– Все-таки? – сказала Миа.

– Нет, это определенно необычная штука.

– Что за штука?

– Парики. Как я это вижу: ты идешь в магазин игрушек, понимаешь? Покупаешь какую-нибудь ерунду на карнавал или что-то в таком роде. Хочу одеться как Мэрилин Монро, и нужно купить дешевку, понимаешь, о чем я?

Миа взбодрилась, и ей показалось, что здесь что-то есть. Она не могла точно сказать что, но что-то было в голосе обычно такого спокойного следователя, какой-то подтекст, она не вполне улавливала.

– Но здесь было не так?

– Нет, – продолжил Ким, и Мие показалось, что он все еще сидит и смотрит в свои записи.

– Ну, это предварительно, и все-таки…

– Да-да?

– Судя по всему, это настоящие волосы.

– А это так необычно? – спросила Миа.

– Я не очень в этом разбираюсь, но да, я поговорил об этом с парнем в лаборатории. Турмуд или Тургейр, точно не помню, как его зовут, он сказал, что нашел в этом парике волосы как минимум двадцати разных женщин.

– В одном парике?

– Да.

– Это так необычно? – повторила Миа.

– Может быть, и не очень, – продолжил Ким. – Но ведь если он такой дорогой, его, наверное, надо специально заказывать? Сколько людей делают такие? Длинные светлые парики из настоящих волос должны стоить дорого, правильно? Можно за это ухватиться, как считаешь?

– Определенно, – сказала Миа, поднявшись с дивана. – Мне кажется, это не так необычно, но да, можем попробовать поискать здесь.

Миа подошла к плите у окна и ощутила тепло на голом теле. Она постояла, глядя вниз, на стадион «Бишлетт». Жизнь там. Почти полночь в городе Осло. Люди, которым не нужно жить, как она. Кто-то выпил пива с другом и собирается домой, лечь спать со своей любимой. Молодые люди трепетно обнимают друг друга, с улыбкой на лице переходят улицу, не беспокоясь о мире. Женщина в красном пуховике под фонарем. Капюшон на голове и руки в карманах, взгляд обращен на окно, точно этажом выше или ниже ее, может быть, ждет друга, который откроет дверь и впустит ее. Обычные люди. Обычные жизни. И она почувствовала зависть. Вставать по утрам. Идти на работу. Идти домой по вечерам. Включать телевизор. Быть свободной в выходные. Готовить пиццу. Смотреть, как какой-нибудь лыжник выигрывает соревнования.