Павел Генералов - PRосто быть богом - ВВП

— Эвакуация жителей идет по плану, — доложил Главный спасатель.

— Подготовить вертолёт для сотрудников администрации, — распорядился Первый помощник.

— Есть! — отрапортовал Главный спасатель. Тут в селекторе что–то захрипело, зашумело, послышался краткий смешок.

— Что за базар–вокзал? — заорал Первый помощник.

— Градоначальника нашли, — прозвучало сквозь помехи.

…Паром был переполнен. На него погрузили слишком много заключённых. Когда проплыли часть пути, и тонущий город скрылся из виду, Рыжий шепнул напарникам:

— На счёт три прыгаем в воду и плывём направо.

— Утонем же, — засомневался хромой, а хлипкий расхититель государственной собственности лишь шмыгнул носом.

— Слышь сюда, — Рыжий дышал прямо в лицо хромому, — линяем на три, а потом руками гребём одновременно тоже на три. Понял, козёл?

— Понял, — вместо хромого ответил хлипкий.

Они соскользнули с парома одновременно в туман, в неизвестность. Первым ко дну пошёл хромой, который никак не мог сообразить, как же грести скованными руками. Да и вообще он никогда не умел плавать и боялся воды, как кошка. Хромой утянул за собой и унылого расхитителя и жизнелюбивого Рыжего, который до последней своей секунды яростно кричал неизвестно кому:

— Три! Три! Три!

…Громкая связь молчала, и Первый помощник проорал ещё громче, так, что зазвенели стёкла:

— Где? Где нашли градоначальника?

— В больнице, — ответ прозвучал столь буднично, что сразу стало понятно — ничего фатального не произошло.

— Жив? — скорее для проформы спросил Первый и, выслушав ответ, побагровел. Мать твою, мать, и ещё раз твою мать! Пока он тут стоит на ушах, а город вот–вот уйдёт под воду, этот …, … и еще раз … градоначальник предаётся любовным утехам с той мясистенькой медсестрой, что делала уколы в высокопоставленную градоначальникову задницу, когда тот в прошлом году сломал левую заднюю ногу!

— Вода остановилась, — доложил Главный спасатель.

…Тётка Наталья пристроила последний камень. Ну, теперь всё в порядке, держится надёжно. Вроде бы ерунда — мальчишки в ручье ловили мальков и разрушили запруду. А получилась совсем не ерунда, чуть муравейник не залило. Вон, муравьишки, бедные, как суетятся!

Тётка Наталья выловила указательным пальцем из лужи трёх почему–то слипшихся муравьёв и стряхнула их в траву. Глядишь, очухаются невинные создания.

У входа в гостиницу два мужика манипулировали с какой–то железякой.

Следователь Степанову в данную минуту хотел только одного: спать. Завалиться в гостиничную койку и умереть до утра. Но, казалось, весь мир желал воспрепятствовать ему в этом простом, очень человеческом желании.

Сначала долгие часы на берегу, затем тягомотная беседа с туповатыми, или желающими казаться таковыми, местными коллегами, а теперь ещё и в гостиницу не пройти! Просто засада!

Мужиков было двое. В самом подборе этой пары работяг крылась системная ошибка. Один был длинный, прямо баскетболист, второй — метр с кепкой. Поэтому железяка никак не хотела аккуратно и точно лечь в предназначенное ей место — прямоугольную выемку на высоком крыльце.

Помогать мужикам советами собрался, похоже, весь имеющийся в наличии персонал. Сильно накрашенная женщина в кружевном передничке — наверное, официантка. Дама в строгом платье с бейджиком и в тёмных, неуместных вечером, очках. Мужчина в светлом костюме и тоже с бейджиком — Степанов разглядел фамилию «Муссов». Небритый мужчина в синем, похоже, слесарь. Все они жестикулировали, смеялись и говорили, говорили, говорили. Степанов чуть слышно застонал — голова раскалывалась — и, перехватив поудобнее портфель, протиснулся поближе к заветной двери.

По одну сторону от крыльца был расположен высокий вазон с распустившимися бледно–фиолетовыми цветками, кажется, анютиными глазками. По другую — скульптура в человеческий рост. Весёлый нетрезвый человек с портфелем, похожим на степановский, задумался, куда ему идти из гостеприимного заведения. Он блаженно улыбался, а возле ноги его маленькая бронзовая собачка оставляла свою метку тоненькой бронзовой проволочкой. Оригинальный по форме и содержанию памятник изваял великоволжский скульптор Мухин. Назывался он просто и незатейливо — «Мужчина в командировке» и являлся одной из местных достопримечательностей наряду с некоторыми другими творениями мастера. Возле входа на Центральный рынок на ящике из бронзовых дощечек восседала грузная и мрачноватая «Торговка семечками». А главный городской фонтан на набережной украшала фигура «Рыбака–бурлака». Эти скульптурные забавы обычно финансировались из кармана всё того же Заусайлова и даже отливались на его авиационном заводе. Но всех этих занимательных подробностей следователь Степанов пока не знал. Новый он был здесь человек, чужой.