Владимир Цмыг - Оборотень

Не доезжая поста ГАИ, Александра свернула на проселочную дорогу, рискуя на полпути застрять в колдобине.

В эту ночь Александр впервые спал спокойно, без выматывающего его почти шесть лет отвратного сновидения. Он пьет прозрачную воду из ведра, на дне которого лежит колбасина человеческого кала… В снах он был проницателен, более глубок, подлинен, поскольку погружался в себя целиком. Иногда сны оказывались прозрением, жестоким прозрением. Этот же сон был ослепительно ясен и четок. Он понял, что этот сон не случаен, надо что–то сделать такое, чтоб навсегда избавиться от отвратительного, мучительного сновидения. Теперь же, утолив свою ненависть, он убрал из ведра дерьмо…

Центральный рынок оглушил его толчеей, шумом, ослепил изобилием товаров. Александр затылком вдруг ощутил чей–то пристальный взгляд… Медленно, очень медленно он повернул голову. Та девица из гостиничного туалета, стоя воле прилавка крытого павильона, с нескрываемым интересом и удивлением рассматривала его. Узбек с иссиня–черными волосами, с коричневым, как бы закопченным лицом, скаля белые зубы, в её сумку высыпал чашку черешни. Александр мог бы раствориться в толпе, и эта девица вскоре забыла бы о нём. Но он повернул, скучающе — лениво задел девушку плечом.

— Может, где–то раньше встречались?

Девица от неожиданности захлопала ресницами. Когда она моргала, глаза её были похожи на пауков, которые дергали лапками — такими длинными и черными от туши были ресницы. От толсто наложенной помады губы казались кровоточащей раной. Уж очень красив этот светловолосый парень со знакомым холодным взглядом голубых глаз. Таинственность всегда открывает дверь надежды…

Шла она очень быстро, точно опасалась погони. Александр догадывался, почему так она спешила: два килограмма черешни стоили много меньше, нежели она заплатила…

— У тебя случайно сестры нет?

— Есть.

— Ну конечно! — обрадовалась девушка. — А я‑то думала, откуда такое знакомое лицо! Ты копия сестры, только вот волосы у нее темные.

— Мы двойняшки.

У выхода из рынка они поймали такси.

В районе Белявщины за высоким дощатым забором добротный кирпичный дом, окруженный садом. На цепи яростно хрипел здоровенный пёс. Отличное, укромное место!..

Яну восхищал гибкий парень с кошачьими, вкрадчивыми движениями и неотразимыми глазами. Не хамил, а чинно сидел за столом, сплевывая косточки черешен в тарелку, пока она готовила «косяк». Марихуаной, перемешанной с табаком, набивала пустую гильзу беломорины. От травки он отказался.

Сладковатый, сизый дымок поплыл по комнате. После нескольких глубоких затяжек девушка откинулась на спинку стула. Она сделалась раскрепощенной, приятно расслабленной, в лёгких чувствуя травянистую сладкую теплоту. От нового знакомого шли позитивные вибрации, успокаивающие ее.

Александр вспомнил соседского пацана, тот выбрил себе затылок и втирал туда синтетический клей, чтоб дурман быстрее впитался в мозг. Наверное, алкоголь и наркота — это неосознанное стремление людей вернуть утраченное блаженство рая, откуда были изгнаны их прародители, Адам и Ева.

Удовлетворение чувственных наслаждений человеку обходится дороже, чем удовлетворение духовных.

Рядом с настежь открытым окном благоухал большой куст чайных роз, веяло горьковатым ароматом листвы деревьев, прохладой, свежестью. Райское место в сравнение с его клетушкой, за окном которой, кроме бетона, пыли, машин — ничего.

— Выпить хочешь? Нет! А этого? — двусмысленно усмехнулась девушка, ладонью правой руки хлопнув по кулаку — левой. — И этого не надо! Тогда зачем пришёл?

— Так, от нечего делать, — усмехнулся Александр, глядя в сад.

— А здесь, парнишечка, о–о–очень опасно, может нарисоваться один весьма крутой мужик, он тебе уши оторвёт.

— Ничего, — стальной блеск зажёгся в глазах гостя, — глядишь, познакомлюсь с твоим центровым (1 — сноски в конце эпизода. Ред. ), может, найдем с ним общий язык.

— Ха–ха–ха! — зашлась девушка, каштановая, спутанная грива перевесилась через спинку стула. — Он только с зеленью (2) находит общий язык, которую выколачивает из таких, как я, дур. От тебя же только мокрое место останется, уходи, потом снова встретимся!

«Это уже кое–что…» — подумал Александр.

— И никто этого козла не замочит, как он мне опостылел! А ты бы смог? — зеленые круглые глаза с характерным стекловидным блеском тяжело смотрели на него. — Я бы тебе хорошо заплатила, правда не сейчас, попозже… У нас одна, там в Минске, наняла по дешевке бомжа, чтоб кокнул её бабку, мешала на дому принимать клиентов. Всего сто баксов выложила. Тот погорел, дали ему «вышку», а ей червонец. А всё жлобство, профи сделал бы чисто… Бабку бы унесло ветром (2), и всё шито–крыто.