Павел Вежинов - Летучие мыши появляются ночью

Даже не было необходимости говорить Кыневу, кто пришел и зачем – он, как и все село, уже знал об убийстве.

– Да, конечно, мы очень хорошо знакомы с Нестеровым, – начал Кынев. – Двадцать лет нас, как говорится, водой не разольешь.

– Несторов утверждает, что вчерашний вечер вы провели вместе, – сказал Димов.

– Да, играли в карты…

– С какого часа и до какого?

– С семи, думаю… до половины одиннадцатого.

– Почему кончили играть?

– Поссорились.

– Это я и хочу знать. По чьей вине поссорились?

Заведующий ремонтной мастерской посмотрел на Димова с удивлением.

– Я думаю, по его, – сказал он. – Вы играете в белот?

– Конечно, – кивнул Димов.

– Мы не открываем карты. Ладно. Но я ошибся и открыл валета. В таком случае – если кто-то возражает – кладем открытую карту в колоду. Ладно. Но он хотел непременно получить валета… Потому и поссорились.

– А Янко считает, что именно вы прекратили игру. Он в конце концов согласился положить четвертого валета в колоду.

Кынев задумался, лоб его слегка наморщился.

– Могло быть и так. Мы много выпили, может, и я придрался. А разве это так уж важно? – спросил он.

– Для меня важно, – холодно сказал Димов.

Кынев быстро взглянул на него.

– Вот оно что, теперь понимаю, – произнес он слегка изменившимся голосом. – Вы хотите знать, не расстроил ли я игру нарочно? Должен вам сказать, что нет. Ссора вспыхнула, как это часто бывает, совсем неожиданно. Кроме того, он меня обидел. Сказал, будто я знал, что это валет, и нарочно его открыл. О валете я действительно знал, но и речи быть не могло, чтобы я сделал это нарочно. И вообще нельзя обвинять, если не уверен.

– Он был пьян?

– Да нет, пьян он не был. Пьет он здорово, и литр ему только так, для разогрева.

– А дальше что?

– Ничего. Игра расстроилась. Да тут еще жена ему помогла, пришла нас ругать.

Янко послал ее подальше, но настроение у нас пропало.

– Вы домой ушли?

– Конечно, домой, – усмехнулся Кынев. – Здесь нет баров, где можно добрать ночью. Сначала нам было по пути, и мы шли с Манаско, потом он пошел к себе, а я к себе.

– Кто-нибудь видел, как вы шли?

Молодой человек нахмурился.

– Вы что, требуете алиби и от меня? – спросил он сухо.

– Здесь только я имею право задавать вопросы! – бросил Димов. – Думаю, что вопросы я задаю вам достаточно вежливо.

– Да, но на каком основании?

– Другие уже спали, а вы в это время находились на улице.

– Я думаю, что именно в этом и состоит мое алиби, – сказал Кынев. – Если кто задумал убийство, первая его забота – пройти незамеченным.

– Не стоит спорить. Вы будете отвечать на вопрос?

– Никто не видел, как я шел, – недовольно ответил Кынев. – Коли человек задержится, он, по крайней мере, стремится не беспокоить других. Я разделся в темноте и лег. Жена сердится, когда я ее бужу ночью…

– Вы слышали выстрелы?

– Нет, не слышал… Наш дом далеко от дома Кынева.

– Достаточно об этом, – кивнул Димов. – Помните ли вы день, когда убили Евтима Дыбева?

– Да, помню. Я в тот день был в Пернике.

– Ехали в рабочем поезде?

– Да, верно…

– А почему не сошли на своей станции?

Что-то похожее на досаду промелькнуло на лице заведующего.

– Я ездил в Перник, чтобы купить реостат, – сказал он. – Наш сломался, а мы без него как без рук. Поехал на базу, но и там они кончились. Мне сказали, что в Орешецкой мастерской несколько дней назад купили два. Я поехал к ним и упросил, чтобы отдали один, пока не привезут из Софии. Мы товарищи, как же не помочь.

– В какое время вы прибыли в Орешец?

– Было темно, расписания не помню. Сразу пошел к товарищу, который ночует в мастерской. Он не только дал мне прибор, но и отвез на мотоцикле в Гулеш…

– Достаточно. У вас есть светлая фуфайка?

На этот вопрос Кынев ответил не сразу.

– Нет. У меня две синих. Видите ли, белые свитера не для моей работы.

Димов что-то записал в блокноте и снова поднял голову.

– Какой номер ботинок носите?

– Сорок второй.

– Не могли бы показать?

Не вставая с места, Кынев вытянул ноги под столом. Ботинки были немного запачканы, но подошвы оказались резиновыми, рифлеными.

– У меня нет больше вопросов, – повернулся Димов к своему помощнику. – А у тебя?

– И так надоели человеку, – начал Паргов неохотно, – но надо довести дело до конца. Послушай, Славчо, какими были отношения между Янко и бай Киро? Они дружили?

– Ни о какой дружбе и речи быть не может – что у них общего? Бай Киро ни в закусочную не заходил, ни в кафе. «Здрасьте». – «Здрасьте!» – вот и все.