Владимир Безымянный - Русское видео

…Удобно устроившись в угловом кресле, лейтенант Сидоров сосредоточенно млел от ощущения близости к начальству. Ожидался совместный просмотр видеозаписи, и от этого ощущение контакта, почти родственного, заметно увеличивалось. Появилась на экране заставка, и лейтенант, чуть прибавив громкость — до уровня, который, как он заметил, приятен начальству, заботливо подлил кофе в майорову чашку и подвинул на всякий случай пепельницу. Майор курил редко, под настроение. Самому лейтенанту страстно хотелось подымить, но он терпел, оттачивая так необходимую настоящему чекисту волю.

Под жиденькую музычку поползли титры. Программа эта обычно посвящалась новостям культуры. Но сегодня речь шла не об этом. Сюжет назывался «Миллионы Курочкина» и повествовал о литераторе скромного дарования, но недюжинной щедрости и благородства человеке, пожертвовавшем двадцать тысяч трудовых рублей на борьбу со СПИДом. Ныне автор нашумевших «Мертвецов» завершает новую книгу, материал для которой собирался буквально по крупицам в течение долгих лет. Кооператив «Просветитель» и сам автор, его председатель, невиданно рискуют, издавая книгу на свои средства, но дело ведь не в деньгах, а в наконец появившейся возможности высказать наболевшее, поделиться размышлениями о смысле жизни, принести пользу читателю. Нет и не может быть иной цели у любого честного писателя.

— Честного — не исключается, — заслушавшись, Сидоров едва не опоздал поднести майору зажигалку.

На экране орлиный задумчивый профиль Курочкина расплылся, уступая место выставленным рядами осточертевшим «Мертвецам». Появилась и заполнила весь экран фотография писателя, передающего пушащуюся пачку купюр аплодирующим людям в белых халатах. Для убедительности Курочкина заслонил изможденный спидоносец с символическим шприцем наперевес и призывом следуя благородному примеру вносить деньги на такой-то счет.

— Уф, я думал, конца этому не будет, — отдувался взмокший Стронин. — Конечно, эдаким буржуям есть, что жертвовать, а вот покормил бы семью на три сотни в месяц — и в голову не пришло бы, как этот СПИД получают. Однако имеем неопровержимый факт — убийство Грибанова произошло тогда, когда Глуздов-Курочкин давал интервью на телевидении. Что ж, одним подозреваемым меньше. Терпеть не могу работать с такими типами. Что подозреваемый из него, что свидетель — ни к черту. Все-то права они знают, на все случаи жизни кодекс в «кейсе», с прессой «на ты». А газетчикам сейчас только кинь кость! Да. Раньше бы они у меня статейки в «Трудовой жизни» писали. В издании «для учреждений закрытого типа» найдется кому проследить за качеством материала. Да честный человек, пусть он из говна золото производит, все равно много не заработает. И не должен.

— Жалко, конечно, Иван Иванович, что не писатель ухлопал предполагаемого соавтора. Мало ли что они могли не поделить, но с фактами не поспоришь. Не только был в Киеве, не только давал интервью, но и после этого угощал всех причастных в «Метро». Алиби мощное. Кстати, установлена личность докучавшего Грибанову Коли. Приметы и липовый червонец вывели на Нугзара Квициани, заметного специалиста в этой области. Установлено все: судимости, адрес, дружки, привычки. Даже удалось некоторое время «вести» его незаметно. Зато совершенно точно зафиксировано количество поглощенных им спиртных напитков и кофе в баре «Интуриста». В сущности, можно бы у него отнять права — за руль трезвым он не садится. Тогда и наблюдение осуществлять полегче. Ездит он лихо. Наши, сидя на хвосте у него, едва не влетели в аварию.

— Но Грибанов тоже хорош гусь. Не знаю, как там насчет его литературных занятий — читатели еще своего мнения не высказали, да и вообще о существовании книги известно лишь со слов матери убитого, — но вот по торговле фальшивками он специалист. Объявился потерпевший. Думаю, остальные просто не рискнули заявлять. Продавец персиков, абхазец, решил приобрести у неизвестного, опознанного им по фотографии, четыре царских червонца за семьсот рублей. О чем чистосердечно и заявил, когда выяснилось, что монеты не вполне золотые. Во время сделки фигурировал и подозрительный детина, возникший в момент передачи монет, когда, собственно, и совершалась купля-продажа. Не кто иной, как наш друг Квициани. Но что мы можем вменить нашему опытному, поднаторевшему во всяких юридических тонкостях другу? Да ничего, кроме естественного любопытства. Так что придется его «поводить», может что и получится…