Олег Вихлянцев - Контрольный выстрел

- Жека! Прикрой! - прохрипел мне Звонарев и, пригнувшись, побежал к бензовозу, рядом с которым лежал раненый Кадис.

Перед душманами рижанин был как на ладони. И не составляло большого труда пристрелить его. Но один из "духов", видимо, решил поиздеваться. Он одиночными выстрелами вздымал фонтанчики пыли и Щебня всего в нескольких сантиметрах от Имарта, заставляя его то и дело вздрагивать. Что у рижанина в душе творилось, я и сказать не берусь.

Лешка тем временем все ближе подбирался к раненому. Я бил по "зеленке" из автомата наугад. Лишь бы как-то отвлечь внимание нападающих на себя. Все остальные наши тоже увидали Лешку и Кадиса. Стрельба с нашей стороны участилась. "Духов" необходимо было прижать, чтобы дать возможность Звонареву вытащить из-под огня рижанина.

И вдруг я совершенно случайно замечаю метрах в тридцати от себя, чуть правее, того гада, который лениво так постреливает в сторону Имарта. Он засел на ветке толстой старой урючины и улыбается, сука.

Щас, думаю, я тебе улыбнусь! Прицеливаюсь спокойно так, будто на огневом городке. Мушку вывожу в прицельную планочку. Совместил. И прямо в башку ему шарах! Так он с урючины своей и сковырнулся.

Пот со лба вытер, матюгнулся. Гляжу, а Лешка уже в мою сторону Кадиса тащит, как мешок с отрубями. И горько, и смешно. Лешка невысокий такой, крепенький. А Имарт длинный, словно жердь. Ноги-руки у него по сторонам болтаются. А наши все победный марш длинными очередями наигрывают.

Ну, все. Приволок Звонарев рижанина за нашу "бээмпэшку". Индивидуальный пакет свой разорвал и перевязку ему делает. Тому полегчало.

- Сколько росту в тебе, орел? - Лешка у Имарта спрашивает. И улыбается.

- Два ноль пять, - отвечает. Ух ты! Оказывается, больше двух метров!

А Леха как захохочет во весь голос:

- Хорошая палка говно мешать!

Вдруг как шарахнуло! Раз! Второй! Третий! Это оставшиеся бензовозы взрываться начали. Все врассыпную. И мы, и "духи". Залегли, пока все не утихло. Горит, дымит, металл плавится. Ад кромешный!

И тут мы услышали рокот моторов. Наши "вертушки" подоспели с десантом на бортах. Поздно, блин, компот! Бензовозы к тому времени все сгорели, к чертовой матери. И машина с саперами - дотла.

А Кадиса Леха Звонарев спас. Повезло. Так бы отправили его в Ригу грузом "двести", как четверых саперов - в Житомир, Минск, Алма-Ату и Кишинев. Герой, короче, Лешка, спору нет...

Только чего он вот теперь с этим козлом Коноплиным связался? Смотрю на него через окно, как он рядом с китайцем Сэном возле кабинки стоит, и Афган вспоминаю.

А фига ли я вспоминаю?! Там, в кабинке, давно уж переговоры идут! Мне ж Костыль что сказал? Слушать! Лечу в комнатку за гобеленовые шторы, натягиваю наушники. И правда, все слышно.

- Я одного в толк не возьму, - слышу голос Конопли, и меня начинает трясти как в лихорадке. - На кой ляд ты врубаешься за этого фирмача? Он прокололся на своей водяре. Это его проблемы. Тебе-то на что лишние заморочки?

- Что ты называешь заморочками, Витек? - спрашивает Костыль. - Уж не собираешься ли на меня с войной пойти?

- Да что ты, Жорик! - восклицает Конопля.- Я с вашими всегда был в хороших отношениях.

- Тем более оставь Вадика в покое. Я за ним сам присмотрю.

- А-а! Ну понятно! Ты бы так и говорил, что собираешься сам его доить!

- Фильтруй базар, Конопля! - чуть надавил голосом Костыль. - Забыл, с кем говоришь?

- Не по правилам выходит, - попытался укорить его Витек. - Забираешь у меня барыгу внагляк. А я что, должен спокойно к этому относиться? Так не делается.

- Не надо ругаться, - впервые за все время подала голос Лариска.

- Закрой рот! - рыкнул Витек, и ей пришлось подчиниться.

- Я тебе вот что скажу,- вполголоса заговорил Жорик. - С Вадиком ты опоздал. Он мой.

- Да как это твой?! - возмутился Конопля.- Я самолично его пас, ждал, пока раскрутится, разжиреет...

Мне стало до невозможности противно. Они говорили о человеке как о некоем животном, спорили о том, кому должен принадлежать Вадик, словно он - дойная корова или курица-несушка.

- Не перебивай, - все тем же спокойным тоном произнес Жорик. - Тебя еще близко рядом не наблюдалось, когда за Вадиком уже смотрел мой человек.

Я-то враз понял, куда клонит мой зоновский приятель. А вот дошло ли это до Витька Коноплина?

Видимо, не дошло.

- Не верю, - сказал Конопля. - Полгода этого барыгу пасли мои пацаны. И никого за ним не замечали. Они ж мне докладывали. Я в курсе.

- И что, на самом деле не рассмотрели? - изобразил голосом удивление Жорик. - Значит, слепые они у тебя.