Андрей Воробьев: Дело рыжего киллера

Со стороны ближайшего лесочка в направлении говоривших и наведя пушку в сторону «федотовцев», летел Т-80 с бортовым номером 105, а высунувшись из люка танка, у крупнокалиберного пулемета дико скалился Шварц…

Алексей постоянно вспоминал тот разговор с прапорщиком Тишко. Неужели можно так запросто убить человека, может даже и негодяя?

— Вы зачем стреляли?

— Так у него же патрон в патроннике был. Пока вы со своими разговорами, так он положил бы и вас, и других. Я действовал, как положено, — Тишко стоял спокойно, будто только что успешно выполнил поставленную задачу, — а он, сволочь, двоих положил. Что теперь матерям говорить?..

— Отвечайте, кто дал право стрелять?!..

С чего же все началось? Может, с очередного шефского указания в начале 1991 года съездить на пару дней в 20-ый Дивномайск под предлогом повышения солдатского правосознания, а заодно и для доставки любимому начальнику ящика приличного пива к ужину?..

Ох уж эти номерованные Арзамасы, Семипалатински, Дивномайски, Муходрански! Наверное, в «системе» неплохо изучали историю: попробуй нормальный человек, разберись в — надцати Людовиках или Карлах. Также и с городами. Пусть даже первое слово и звучит как гордое название столицы, а пока по номеру место искать будешь пол Союза обежишь.

Два года назад выпускник юридического факультета Ленинградского государственного университета Алексей Юрьевич Нертов, следуя к месту службы, добрался до какого-то полустанка, от которого еще километров пятьдесят Бог знает, на чем и в какую сторону добираться. Он стоял растерянно на дощатых мостках, которые, видимо, должны были изображать платформу, и мучительно соображал, в каком конце тайги спряталась «колючка», скрывающая его «контору». Первая же старушка, к которой Алексей обратился с вопросом, нет ли поблизости военных и не в курсе ли она, как проехать в Сибирск-40, радостно изложила всю дислокацию воинских частей в округе, сообщив, что к ракетчикам надо ехать на рейсовом автобусе, который будет через час, на РЛС — в другую сторону, а до «конторы», куда надо Алексею, можно добраться только на попутке (если дождя не будет), да еще после пешком по бетонке несколько километров топать.

Судьба Нертову явно не улыбалась: он успел проковылять добрых пять километров по тракту, прежде чем его подобрал случайный ЗИЛок. Трясясь в его кабине, будто в бетономешалке, Алексей, наконец, начал осознавать, что у нас, действительно, каждый Мальчиш может знать страшную военную тайну, вроде поведанных старушкой. Но проклятым буржуинам эти знания бесполезны: дороги, по которым еще декабристов гоняли по Сибири, с тех пор так и не ремонтировались, да и у бабули глаз наметанный: явно под джинсовой курткой Алексея сумела прочесть золотое тиснение на красной книжечке: «Прокуратура СССР»…

А может, последней каплей оказалось выступление по «ящику» очередного бомжа — генерала, оставшегося на старости лет без крыши над головой? — Во всяком случае, Алексей, отправляясь в командировку, твердо решил: она будет последней. Вернусь — сразу же пошлю всех подальше и фиг они увидят от меня, а не рапорт с просьбой оставить на всю жизнь вылавливать дезертиров и разглядывать ломанные солдатские челюсти. И пусть по «наследству» перейдет к очередному помощнику военного прокурора насмешливое прозвище Юрист, данное предыдущему чуть ли не в первые дни службы.

Это вранье, что служба в военной прокуратуре, по сравнению с милицейской, медом кажется. Да, понятых хоть поротно строить можно, планы-схемы цветными карандашиками для протоколов осмотров любой за счастье сочтет нарисовать, машину без проблем при желании заполучить для выездов. Еще лучше — попросить отцов-командиров к девяти — ноль-ноль доставить прямо к кабинету десяток свидетелей. Эти придут обязательно и не станут ворчать, что время у них отнимают: лучше у прокуратуры на солнышке греться, пока на допрос не вызовут, чем где-нибудь в наряде дрянь какую-нибудь перетаскивать с места на место.

Но попробуй постоянно работать в одиночку: сам себе и эксперт, и фотограф, и следователь, и прокурор, и опер. Удивительно, что Держава как-то не предусмотрела сыскного аппарата в военной юстиции.

Особистам проще — они ловят помаленьку шпионов, информацию кушают и живут припеваючи от проверки до проверки. Спасибо, если словечко из любезности по твоим делам подскажут. Обязательно подскажут. А ты, когда придешь «надзор осуществлять» за ними, посмотришь сверху аккуратные папочки, сложенные в сейфе: «замечаний нет». Союз нерушимый, одним словом.