Андрей Воробьев - Дело о последнем параде

Оказывается, по общему правилу эту, как ее там зовут, Климову? — Можно объявить умершей по суду только через пять лет после дня исчезновения. Но самое неприятное в этой ситуации, что днем смерти будет считаться день вступления судебного решения в законную силу. То есть, окажется, что Климова скончалась позднее отчима. Значит, наследовать по завещанию должна была именно она, а не компаньоны Даутова. И все имущество, даже, если суд решит, что девушка погибла, перейдет в собственность государства.

Такая мрачная перспектива не устраивала несостоявшихся наследников, и они попытались выяснить у адвоката, нельзя ли как-нибудь обойти эту ситуацию.

— Если нужны будут деньги — нет проблем, — заверил юриста Михин, главное, чтобы дело решить. Вы, главное скажите, кому и сколько надо дать «на лапу». Кстати, надеюсь, этой суммы будет достаточно за нынешнюю консультацию? — Он достал из кармана пятьсот долларов, положив их на стол перед правоведом.

Адвокат чуть не поморщился, подумав: «Ох уж эти клиенты, им бы только «дать на лапу». Нет бы самим, хотя бы интереса ради, почитать Гражданский кодекс, да немного мозгами пошевелить. Впрочем, чем больше дилетантов, тем лучше юристам». Вспомнился анекдот, рассказанный недавно одним из американских коллег, с которым они встречались на каком-то симпозиуме по очередной защите прав человека.

Американец сказал тогда:

— Приходит клиент к адвокату и спрашивает: «У меня есть пятьсот долларов, но я хотел бы получить ответ на два вопроса. Скажите, мне хватит этих денег, чтобы оплатить ваши услуги»?

«Конечно хватит, — заверил адвокат, — переходите ко второму вопросу»…

— Ладно, перейдем и мы «ко второму вопросу», — юрист задумчиво пожевал губами и, как бы озаренный гениальной идеей, поправив золоченые очки, изложил возможный вариант выхода из сложившейся ситуации.

Суть варианта сводилась к следующему: Из общего правила об объявлении человека умершим есть исключение. Если исчезновение человека произошло при обстоятельствах, позволяющих предположить его гибель (например, взрыв дома, машины, кораблекрушение и тому подобные) — объявить лицо умершим можно уже через шесть месяцев. Причем, самое главное, днем смерти будет считаться не день вступления решения суда в законную силу, а день, когда человек исчез.

— Я постараюсь найти «выход» на судью, — заверил юрист, — чтобы дело не затягивать. Только здесь расходы некоторые возникнут (акционеры согласно закивали головами). А чтобы доказать факт смерти падчерицы вашего директора надо, во-первых…

Через несколько дней в одной из французских газет появилась статья «Русская Изольда», где сообщалось о гибели девушки, которую наблюдала случайно находившаяся неподалеку группа ее соотечественников. С фотографии, которой была иллюстрирована статья, читателям улыбалась Нина Климова.

Судья Фонтанкинского федерального районного суда Санкт-Петербурга Алла Евгеньевна Нильская просто не могла вести прием, так была возмущена номером сегодняшней городской газеты «Питерские новости». Почти как в гоголевском «Ревизоре» она только и могла, задыхаясь от негодования повторять: «Щелкопер. Подлый бумагомарака», а затем выставляла за дверь очередную старушку, осмелившуюся своими каракулями написать жалкое подобие искового заявления с просьбой о предоставлении льгот на оплату жилья или телефона.

— Нет, нет и нет, — повторяла про себя Алла Евгеньевна, — им, видите ли, денег на адвокатов не хватает, а я тут сиди, отдувайся. Мне тоже несладко живется и ничего, терплю, существуя на нищенскую зарплату…

С этой-то зарплаты и начались все неприятности судьи. Хотя, если сказать честно, Алла Евгеньевна думала, что зарплатой они закончатся.

Некоторое время назад Нильская, как обычно, закончив работу, скорее побежала домой, чтобы погулять с Дашей, Мусей и Гариком. Бедные малыши — они целыми днями скучали без своей любимой мамочки, и поэтому Алла Евгеньевна просто не могла позволить себе задержаться на службе, зная, с каким нетерпением ее ждут дома.

Бросив в прихожей сумку, Нильская сначала нежно расцеловалась с каждым из любимцев, а потом, под их радостное повизгивание, надела на них поводки и поспешила на прогулку в ближайший сад. Даша, Муся и Гарик, радостно помахивая хвостиками, трусили рядом, облаивая наглых мужиков, неосмотрительно косившихся на ножки Аллы Евгеньевны…

Ей было около сорока лет, и Нильская считала, что выглядит очень привлекательно, а потому бессовестные прохожие должны обязательно на нее пялиться. Дома она жила одна, если не считать трех болонок, которые скрашивали существование судьи. Вообще Нильской не везло с мужиками. Еще, когда она училась на юрфаке, то по молодости влюбилась в однокурсника. Но выяснилось, что он вздыхал не по Аллочке, а по ее подружке. Нильская тогда от отчаяния съела горсть каких-то таблеток. К счастью та же коварная подружка, с которой они коротали ночи в общаге, почувствовав неладное, вовремя вызвала «скорую». Выписавшись из больницы Аллочка переехала в другую комнату, навсегда затаив обиду как на подруг, отбивающих чужих кавалеров, так и на всех подлых мужиков. После окончания вуза она поступила на работу в районный суд и никогда не думала о карьере. К работе относилась прохладно, тихо ненавидя и истцов с их мелочными тяжбами, и пронырливых адвокатов. Нильская оживала только на бракоразводных процессах и каждое решение о взыскании алиментов записывала в свой актив по борьбе с проклятием рода человеческого. Более подлых тварей, чем мужики Алла Евгеньевна не знала. Другое дело собаки: эти никогда не предавали и были всегда счастливы, самому появлению «мамочки», в каком бы настроении она не находилась…