Ирина Глебова - Качели судьбы

Он проиграл и сам выбрал себе штраф. Залез на ближайший сарай и оттуда, выбросив вперёд руку, запел арию мистера Икса: «Устал я греться у чужого огня, о, где же сердце, что полюбит меня!..» Пел так искренне и печально, что у Ларисы вдруг защимило сердце.

В тот же вечер они с Виталием перестали называть друг друга на «вы». Он пошёл проводить её. Всего навсего через поляну, где напротив домика парней – их карточного притона, – стоял домик-общежитие девчат. Но они задержались на скамейке больше чем на час, а когда девушка прощалась, Виталий притянул её к себе, поцеловал, отстранившись сказал, словно подсмеиваясь над собой: «Прости, смущаюсь!» И быстро ушёл через поляну.

На другой вечер Лариса играть в карты не пошла. Её новая подруга Светка – маленькая, белобрысая, на два года старше, – позвала пойти с ней к цыганам. В колхозе жили несколько семей оседлых цыган, и Светка, независимая и очень общительная, подружилась с девушками-цыганками, ходила к ним в гости. Лариса пошла с ней – было интересно.

Цыгане купили дом на окраине одной улицы, но он казался необжитым. Зато на пустыре сразу за домом стояло три шатра, горел костёр, и в шуме и суете метушились люди. Подошли три чернокосые стройные девушки в цветастых юбках и косынках, приветливые и улыбающиеся, повели их, гостей, к костру. Чуть в стороне лежало бревно, они сели и Светлана заговорила с цыганками о чём-то им знакомом. Лариса слушала гортанные выкрики мужчин и женщин, видела мельканье юбок и рубах, резкие движения рук и блики костра на смуглых лицах, вдыхала запах дыма. Покой и восторг окутывали душу… Подбежал маленький курчавый цыганчонок в одних грязных трусиках, присел на бревне рядом с ней, ласково улыбаясь заглянул в лицо, протянул лапку и погладил её по волосам. Она тоже улыбнулась ему, а он вдруг пребольно дёрнул её за прядь и с весёлым воплем отскочил. Одна из их подруг-цыганок с криком бросилась за обидчиком, но не догнала, ласково, утешающе что-то проворковала, лёгкой рукой отвела со лба Ларисы чёлку, вгляделась, сказала: «Хочешь верь, хочешь нет, но будешь ты счастливая в любви, знаменитая будешь…» И замолчала. Лариса улыбнулась ей: «А как насчёт богатства и долгой жизни?» «Про то не скажу», – цыганка опустила руку и глаза, заговорила со Светкой.

Когда уже в темноте по тихим поселковым улицам возвращались к себе, Светлана заговорила словно бы через силу:

– Я вижу, Лариса, тебе Виталька понравился? Он, конечно, обаяшка и парень умнейший, я с ним в одном общежитии живу, знаю давно. В прошлом году он институт с красным дипломом окончил. А у нас в общаге много студентов-заочников из политеха. Как задачка не получается или чего непонятно – в комнату к Витальке бегут. Растормошат его, а он, хоть и пьяный вдрызг, за две минуты всё решит и снова на кровать заваливается, отключается.

– Ты хочешь сказать – он часто пьёт?

– Да почти всегда под парами! Ларка, у тебя-то и парня небось ещё не было! – Лариса усмехнулась, но Светлана не заметила. – А он старше тебя намного, ему уже двадцать семь, взрослый мужик. И есть у него… даже не знаю, как сказать! Вообщем, влюблён он.

– Влюблён? Ты её знаешь?

Светлана покачала головой:

– Знаю. Тоже в общежитии живёт. Шлюха одна лет под тридцать. Райкой зовут. Всем даёт – вобщем, гуляет напропалую, с кем ни попадя. А на Витальку чего-то взъелась, его одного только и гонит. Он уже и рыдал перед ней на коленях прилюдно, и, как напьётся, приходит и ложится под дверь её комнаты. А она там в это время забавляется с кем-нибудь…

В голосе у Светки звучала гадливость. Ларисе тоже стало неприятно. Она представила… нет! Зачем он ей нужен! Но тут они вышли к своему дому и на скамейке под фонарём увидели Виталия – светлые волосы, клетчатая рубаха, растёгнутая до пупа, радостная улыбка.

– Светлана! Так это ты умыкнула Ларисочку? Небось, к цыганам водила? А я маюсь-дожидаюсь…

Светка хмыкнула, пожала плечами и ушла в дом. Лариса осталась и не отстранилась от его объятий и губ, не смогла.

А через несколько дней приехал Альберт. Он приехал под вечер, когда ребята, вернувшись с поля, уже поужинали, но ещё не засели за карты, а кублились на поляне между двумя домиками: валялись на траве, гонялись друг за другом, перебрасывались анекдотами. Было ещё светло, и одинокую фигуру в форме, вышедшую из лесной посадки, заметили сразу.

– Смотрите, офицерик идёт! – сказал кто-то. Лариса оглянулась, и сердце у неё заколотилось так громко, что, казалось, все должны услышать. Она знала, что ни сегодня-завтра Алик появится: помнила день приезда, названный в телеграмме. И вот он идёт. Перевела дыхание, прислонилась спиной к груди Виталия, сидевшего рядом на траве, и тот, словно чего-то почуяв, ласково обнял её.