Лариса Соболева - Там, где смерть и кровь, не бывает красоты

– Будет сделано, – сгребая мелочь в карман, сказал Кирсанов.

Марго проводила сыщика взглядом, когда же за ним захлопнулась дверь, она обратилась, раздираемая любопытством, к Виссариону Фомичу:

– Зачем вам понадобились чьи-то смерти со схожими признаками, тем более в богадельнях? Других слухов о призраках в городе нет, мы бы знали.

– Видите ли, сударыня, Загурский, перед тем как его застрелили, просил помощи.

– У кого?!

– У своей любовницы, Переделовой Любови Ивановны, которую он бросил. Она сама мне сказывала.

– Все равно не понимаю.

– Покуда и я не понимаю, но ее нынешний покровитель – на смертном одре, о чем нам только что поведал Кирсанов.

– Покровитель… то есть Уланский?!

– Истинно так. Про его покровительство мне служанка Переделовой по секрету шепнула. Что вас так огорчило, голубушка?

– Уланский… Мне он казался добропорядочным господином, к тому же с ним дружен отец Элизы, отзывающийся о нем в превосходной степени. И вдруг этот превосходный человек тайком содержит женщину… Вы думаете, Переделова как-то замешана в этих смертях?

Зыбин расплылся в улыбке, что с ним редко бывало, но означала она удовлетворение, правда, пока что ни на чем не основанное. И уж совсем редко он принимался давать уроки Марго, как и в данную минуту:

– Думаю? Хм! Рановато так думать. У нас в следствии, сударыня, заведено: коль известен пострадавший, так надобно всех его родных-знакомых перебрать да мотив вытащить. Без мотивов-то преступления не совершаются. В нашем случае есть пострадавшие, есть улики, но мы не знаем, кто окружал покойных, помимо их родных и близких, стало быть, нет и мотива…

– Позвольте, вы же говорили, что есть: обогащение.

– Не все, что лежит на поверхности, указывает на истинный мотив. Но я вас успокою, имеется и здесь мотив! Однако он завуалирован, потому вычислить преступника крайне сложно, вернее, преступников, которые пошли очень странным путем. Но цель-то у них есть.

– Преступников? Вы уже знаете их количество?

– Да вы и сами догадались, что это не один человек. Откопать лжеумершего, затем убить его, снова закопать… по меньшей мере, тут необходимы два человека, а ежели срочность поджимает, то и более, не так ли? И в этой организации-с, как я подозреваю, состоит… женщина!

– Женщина?! – изумилась Марго.

– Да-с. Помните, жена Загурского говорила, будто муж ее какое-то время ездил в город каждый день перед смертью? Затем стало известно, что некая особа легкого поведения обращалась к доктору с жалобой: к ней в дом пытался проникнуть призрак покойного. Особа эта – Переделова, а Загурский ей вовсе не померещился, он действительно приходил. Но отчего он явился к брошенной любовнице, как вы думаете?

– Он приходил и к жене, – напомнила Марго.

– А это уж непосредственно перед самой смертью, значит, жена для него была последней надеждой. Но Загурская испугалась, закричала, сбежалась дворня… а мужа и след простыл. По доброй ли воле он ушел оттуда, а?

Разжевал Зыбин уже достаточно, чтобы Марго сделала вывод:

– Коли его застрелили, значит, Загурский что-то нарушил… сделал что-то не то… следовательно, преступники кинулись за ним в погоню. Куда ему было деваться? Только укрыться в своем доме, где и стены помогают…

Зыбин перебил ее:

– Поначалу, сударыня, он не к жене помчался, а пришел к обиженной им любовнице. Стало быть, та, другая, женщина не вызывала у него особого доверия. Наверняка он опасался за семью, не желал навредить им, потому к жене пришел в последнюю очередь. Далее: вашу родственницу опутал любовью мужчина, Загурского отбила у Переделовой и жены женщина… и они вдруг оба заболевают и внезапно умирают! Не кажется ли вам, что сии неизвестные мужчина и женщина действовали по единому плану?

Марго лишь вытаращила глаза и приподняла плечи, не представляя, что это за план такой, поэтому она не могла согласиться с Зыбиным, хотя его доводы были вполне логичными. Лучше об этом подумать на досуге и самой разобраться в этих хитросплетениях, а покамест она сказала:

– У меня тоже есть план.

– Какой? – наклонил набок голову Зыбин.

А интонации!.. Да, чтобы завоевать душу Виссариона Фомича, Марго, кажется, придется прибегнуть к ворожбе и колдовству, другими способами сие не получится. Его мужская доминанта не желала мириться с женской натурой, признавать в ней равноправного партнера, но так уж заведено в обществе, так будет всегда, потому графине Ростовцевой оставалось лишь терпение, терпение и еще раз терпение.