Лариса Соболева - Там, где смерть и кровь, не бывает красоты

– Пошлю, пошлю… А покамест прикажу доставить сюда полового Оську: настал час и есть повод. Да, чуть не забыл! А Уланский-то умер, сударыня.

– Я и не сомневалась, что это вот-вот произойдет. Какая досада!

Они вошли в кабинет. Зыбин жестом указал Марго на стул, и та с облегчением плюхнулась на него, так как ноги у нее начали подкашиваться еще в арестантской.

– О какой такой досаде вы упомянули? – поинтересовался Зыбин.

– Надеялась, что Медьери определит, настоящая ли его смерть застигла, но теперь… Виссарион Фомич, я подозреваю: это – он!

– Что – он? – насторожился Зыбин.

– Едва лишь он сюда приехал, как и начались все эти ужасы. С ним прибыли мать с сестрой, которые отчего-то не выезжают в свет, а вам уже известно: пожилая женщина приезжала в больницу и богадельню, Загурского завлекла тоже женщина, но молодая. Правда, Медьери уверяет, будто его сестра больна, но я не верю! Теперь не верю я ему!

– Почему вы думаете на него?

– Зелье, сударь! Оно существует, Феона нам о нем поведала. А Медьери, со всеми его знаниями, вплоть до сегодняшнего дня отрицал саму возможность его существования, стало быть, он просто уводил нас от истины. И вообще…

– Да будет вам, сударыня, унывать! Коль он и есть тот колдун, так теперь никуда он от нас не денется, а на Уланского… пущай поглядит. И мы на него поглядим! Завтра же.

Но день оказался богат на неожиданности. Марго решила дождаться графа Ростовцева, ведь пережить такое страшное известие без моральной поддержки ему было бы крайне тяжело. А тут полицейский прискакал: убит половой Оська! Когда бы эта смерть не касалась всей фантасмагории, Зыбин отправил бы туда подчиненного, а в данном случае он вынужден был поехать сам, наказав постовому задержать графа до возвращения начальника следственных дел. Естественно, и Марго поскакала на лошади слуги Медьери к месту преступления.

Добротный кирпичный дом купчиха низшего звена сдавала под квартиры, сама же проживала в трех комнатушках, имевших отдельный вход. До сих пор не обнаружилось бы, что Оська мертв, если бы не полиция, приехавшая за ним. Вошли они к нему, а паренек лежит на полу с окровавленной головой, и окно, выходящее в сад, распахнуто настежь. Зыбин осмотрел подоконник, указал пальцем на грязь:

– Видать, постучался убийца в окошко, чрез него и вошел, и вышел.

Снаружи под окном обнаружили женские и мужские следы, скорее всего, убийца явился к юноше не в единственном числе. Зыбин внимательно изучил отпечатки обуви, приказал сделать слепки и вернулся в дом. К тому времени полицейский отыскал за комодом орудие убийства. Им оказался небольшой топорик.

– Убийцы наглы, – заметила Марго. – Не потрудились забрать топор, смести грязь с подоконника. То ли они ничего не боятся…

– То ли запаниковали, – перебил Зыбин. – Видите ли, ночью в доме на Славяновской мы упустили служанку Элизы, та, как видно, и сообщила главному преступнику о налете на дом. Он убрал слабое звено в лице полового, возможно, уберет и служанку, таким образом он обрубит все концы. Теперь для них уже не тайна, что ими занялась полиция.

– Медьери с раннего утра был со мною…

– Не сам же он станет ручки марать, венгр – человек состоятельный, тут достаточно заплатить простому душегубу… Но, сударыня, подумайте: а зачем ему все это?

Марго чувствовала себя уставшей до чертиков, но в участке ее ждал дядя, которого нельзя было оставить один на один со страшно изменившейся Элизой. Однако Алексей Борисович приехал не один, а с сыном Германом, и оба были очень возмущены – и тем, что их вызвали в полицию, и тем, что им пришлось ждать. Выслушивая их ругательства, Зыбин лишь усмехался. Он молча прошел к своему креслу, предоставив все объяснения их родственнице – вот когда незаменима бывает Маргарита Аристарховна! Но как же сказать им, что Элиза жива? Марго выбрала путь наиболее разумный: сначала она попросила минутку, чтобы переговорить с Германом наедине, и вышла с ним в коридор.

– Вы в своем уме?! – Он не поверил, следовательно, в его лице она не нашла союзника. – Теперь я понимаю Николя, когда он так сетует по вашему поводу!

– Вот как?! – взвилась Марго, но в рамках, без рамок ей предстоял разговор с мужем. – Николя жалуется на меня?! Ладно, не это сейчас важно. Коль вы мне не верите, попроситесь в арестантскую – ваша сестра там!

И она вернулась в кабинет. Зыбин откликнулся на ее просьбу, но не стал лично сопровождать Германа, отправил с ним полицейского. Вернулся молодой граф ужасно бледный, словно лист бумаги, рухнул на стул и попросил воды. Выпив весь стакан залпом, Герман уставился на отца с затаенным ужасом и сочувствием одновременно.