Андрей Расторгуев: Дело в шляпе

– Мгм? – это Тютя сзади не выдержал, сражённый наповал моей откровенной наглостью.

Дело в том, что «шакалами» нас, тёмных стражников, называют между собою те, кого мы обычно ловим. Тоже мне, придумали оскорбление. Ха! Если хотите знать, я полностью с ними согласен. Да, я шакал. Падальщик, избавляющий лес от вонючей тухлятины. Это моя работа. И пусть падаль боится вылезать из нор, потому что я найду её и всенепременно съем. Понятно?

Короче, мой ответ, вроде как, выдал нас, причём с потрохами. С тем же успехом я мог бы сразу представиться тёмной стражей Его Величества и во всеуслышание потребовать: «Именем короля вы арестованы! Выходите по одному с поднятыми руками!»

– На кой вы мне сдались? – полукровка хихикает, принимая всё за шутку.

Фуух, отлично! Продолжаем в том же духе:

– А ты, красавица, дверку открой. Всё и узна…

Не успеваю договорить, как лязгает замок. Перед моим взором предстаёт несравненная Анжи, нисколько не изменившаяся со дня нашей последней встречи. Хороша сардачка, что ни говори!

Она загадочно улыбается, заинтригованная вопросом, что за милый шутник забрёл к ней посреди ночи. А тут я весь такой красивый, в своей неизменно чёрной униформе, а за мной… Ну, вы знаете.

Улыбка медленно сползает с милого личика, глаза принимают форму плошек. О, тоже узнала. Польщён.

А я что? Я ничего. Святую правду сказал, между прочим, ничуть не покривив душой. Какие ко мне претензии?

– Привет, Анжи, – нежно мурлычу, проскальзывая мимо остолбеневшей полукровки, и спешу в комнату, пока хозяйка не пришла в себя и не завопила гостям, чтобы сматывались.

В комнате дым коромыслом. Душно. В нагретом воздухе витает стойкий «аромат» копоти, алкоголя, еды и немытых тел. По лавкам в расслабленных позах сидят четыре подозрительных типа. Рожи красные, глаза пьяно поблёскивают отражённым светом висящей у потолка масляной лампы. С любопытством посмотрев на меня, все так и замирают, не рискуя пошевелиться. Впрочем, один, самый молодой, явно не имел чести знать воочию тёмного стражника Порка. Но глядя на странное поведение своих товарищей, тоже предпочёл не делать резких движений. Вот и молодец.

Раз так, не считаю нужным засвечивать жетон. Достаточно раздвинуть плащ, чтобы выставить напоказ ряд метательных ножей в портупее. Не скажу с уверенностью, но кое-кто из присутствующих вполне мог быть знаком с моими ножичками. Многим эти перья оставили шрамы пониже спины, коими не очень-то похвастаешь в приличном обществе. Да, такой вот я ленивый. Не люблю, знаете ли, бегать. Потому и таскаю повсюду этот маленький арсенальчик. Слегка тяжеловат, конечно, зато есть, что послать вдогонку тем, кто необдуманно бросится наутёк. Без ложной скромности скажу – ещё никому не удавалось от меня улизнуть.

– Чем обязаны, Порк? – вопрошает из дальнего угла субъект с наглой харей.

Приглядываюсь и узнаю Бурого. Когда-то давным-давно он сколотил банду, которая грабила торговые караваны в окрестностях столицы. Надо же, сколько лет, сколько зим…

Стоп, ему ж ещё годков шесть на каторге загибаться, если не ошибаюсь.

– Бурый? Ты что, сбежал?

– Обижаешь, начальник. Освободился подчистую, спасибо Его Величеству за Помик.

«Помиком» у жуликов принято называть Указ о помиловании. По нему заключённых выпускают из тюрем, выпинывают с каторги, а иногда и отменяют казни. Наш сердобольный король просто помешан на издании подобных Указов. Шлёпает их штук по десять в год по всякому поводу. То в ознаменование освобождения какого-нибудь города от гнёта тёмных сил, то в связи с праздником урожая, то в честь всемирного дня борьбы с прожорливой саранчой или дня рождения любимой собачки. Зачем, спрашивается, создавал тёмную стражу, если отпускает преступников? Чтобы мы не бездельничали? Вообще-то я и так без работы не сижу. Бандитов на воле всегда предостаточно. Ловить, не переловить. А тут ещё за этими по второму кругу бегай. На кой сардак мне лишняя головная боль?

– Это вы Червонца приголубили в квартале отсюда? – сразу беру быка за рога.

– Ты чё, начальник, не мы это. Чужого жмура на нас не вешай.

– Тогда скажите кто, и гуляйте лесом.

Нисколько не сомневаюсь, что им всё известно – и кто убил, и за что, и где преступника искать. Но не скажут ведь. Да я, собственно, и не рассчитываю. Спросил просто так, для проформы, чтобы светскую беседу поддержать. Мне ведь повод нужен, чтобы упечь этот сброд за решётку.

– Эээ, Порк, не по понятиям базаришь, – подтверждая мои мысли, возмущается Бурый. – Мы корешей не сдаём. Да и не знаем ничё. Какой с нас спрос?