Ромэн Сарду - Никому не уйти

Франклин хорошо знал свою мать, а потому понимал, что навязать ей чье-то мнение — пустая трата времени. Эда Франклин никогда не принимала решений, предварительно не обдумав их самым тщательным образом.

— А вы, Фрэнк? — осведомился издатель. — Я, конечно, не хочу показаться суетливым, но, как вы сами понимаете, нам следовало бы воспользоваться тем прекрасным впечатлением, которое произвело ваше эссе. Нужно ковать железо, пока оно горячо. У вас есть какие-нибудь творческие замыслы?

Издатель отодвинул кресло назад и попытался — на чисто американский манер — взгромоздить свои ноги в туфлях на стол, чтобы быть похожим на сидящего в своем кабинете кинопродюсера. Однако у него ничего не получилось: помешал кругленький живот. Убавив пыл, Дорффманн ограничился тем, что поправил вязаный галстук и сложил руки на своем злополучном пузе.

— Да, есть, — ответил Франклин. — Есть замыслы. И совсем свежие.

— Прекрасно! И в чем же они заключаются? Еще одно эссе?

— Нет. Роман.

Дорффманн нахмурился.

— Вот как? — сдержанно произнес он и на какое-то время замолчал. Слова Франклина смутили его: в «Бенчмарк Алтай Паблишинг» не очень-то любили связываться с романами. — В самом деле? — спросил издатель после паузы. — И что же это за роман?

— Пока что я вам ничего не скажу. Идея еще толком не созрела. Дайте мне поглубже погрузиться в тему, а там посмотрим.

— Ну хорошо, — кивнул Дорффманн. — Понимаю.

Тем не менее издатель тут же принялся тактично объяснять гостю, что, изложив в эссе свои взгляды на великих писателей-романистов прошлого, он, Франклин, при написании собственного романа подвергает себя риску. Фрэнк может потерпеть полное фиаско, если его роман окажется не на том уровне критики, которую он высказывал в адрес произведений Толстого и Кафки.

Однако подобные увещевания ничуть не переубедили Франклина.

— Ну, какая мать, такой и сын! — усмехнулся Дорффманн. — Однако же, как бы там ни было, я не хочу потерять такого писателя, как вы, и принимать поспешных решений. У вас есть хотя бы название для вашего романа?

Вопрос издателя застал Франклина врасплох: над тем, как назвать свое будущее произведение, он еще даже не думал. Впрочем, ему тут же пришла в голову идея.

— «Романист», — сказал он.

Дорффманн записал его на чистом листке своего еженедельника.

— Смело, очень смело, — задумчиво пробормотал он. — О событиях современной жизни?

— Да. Буквально самые свежие события.

Франклин утаил от издателя, что мысль о написании романа возникла у него случайно, когда он оказался в ситуации, в которой, к его недавней зависти, находились некоторые писатели, чаще всего авторы детективных романов. Многие из них были хорошо знакомы с журналистами, полицейскими, частными сыщиками, специалистами по криминологии, судебно-медицинскими экспертами, бывшими сотрудниками ФБР — в общем, с теми, кто мог рассказать им о совершенных убийствах, об их исполнителях и жертвах, а заодно о подробностях этих преступлений, мало известных широкой публике. Фрэнку же волею случая удалось сблизиться с самим начальником полиции штата Нью-Хэмпшир! Он, Франклин, станет своего рода свидетелем настоящего расследования, и если он будет достаточно внимательным и целеустремленным, то сумеет использовать материалы для своего романа, взятые прямо из первоисточника. Пока что представленный ему Шериданом образ Боза как «убийцы-писателя» казался Франклину не очень правдоподобным для реальной жизни, но при этом вполне подходящим для литературного произведения… Фрэнк уже несколько лет подыскивал для себя интересный сюжет — и вот такой сюжет сам свалился ему на голову в университете «Деррисдир»!

— Ну что ж, хорошо, — отозвался издатель. — Давайте прямо сейчас заключим контракт. Но вы, надеюсь, не будете при этом излишне алчным, не так ли? Видите ли, если бы вы взялись написать эссе такого же типа, как «Тяга к перу, или Писатели за работой», то не услышали бы от меня подобных слов. А вот роман… Это, как вы и сами понимаете, прыжок в неизвестность!

Выходя от Дорффманна, Франклин подумал, что наверняка услышал бы от издателя то же самое, даже если бы сообщил ему, что собирается писать еще одно эссе. Он вошел в лифт, держа в руках лист бумаги с напечатанным на нем контрактом и чек на три тысячи долларов. Дорффманн согласился на условие Фрэнка, что тот принесет ему готовый текст романа месяцев через восемь-десять.

В кабине лифта находились три человека, в том числе две женщины. Одна из них — лет сорока, но все еще цветущая, — не стесняясь, стала пожирать глазами молодого симпатичного блондина. Фрэнк отвел взгляд в сторону и посмотрел на двойной вертикальный ряд с номерами этажей. И тут ему в голову пришла идея. Доехав до первого этажа, он нашел в огромном застекленном вестибюле щит с перечнем различных компаний, размещавшихся в этом здании, с указанием их названий и этажа, на котором они находятся. Франклин уже знал, что большинство этих компаний являлись издательствами.