Ромэн Сарду - Никому не уйти

Что ж, Боз умел ошеломить своих слушателей.

— Вы необыкновенный человек! — Эти слова произнес юноша, поднявшийся из-за стола в глубине класса. Оскар Стэплтон. — По правде говоря, вы выбрали для себя специфический и очень рискованный путь. Поначалу мне очень не нравилась пространность ваших описаний, однако сейчас я смотрю на них совсем другими глазами. Ваши произведения — бесподобны!

— Благодарю вас, молодой человек.

Для ушей Боза не было ничего более приятного, чем услышать такие слова.

И тут в разговор вмешался еще один из студентов:

— Однако в ваших произведениях, мистер Боз, злодеям непременно удается скрыться и тем самым избежать карающей руки закона. Раз уж вы хотите быть точным и правдивым во всем, то не кажется ли вам, что вы изображаете полицейских нашей страны гораздо более бестолковыми, чем они есть на самом деле?

Боз, встрепенувшись, тряхнул головой и поспешил возразить.

— Хотя они и проводят время от времени один-другой показушный арест в строгом соответствии со всеми процессуальными нормами, — безапелляционно заявил он, — при этом множество других расследований заканчиваются ничем из-за некомпетентности, лени, а то и попросту никудышной организации всей деятельности полиции. Если из годовой статистики правонарушений вычесть раскрытые — большей частью благодаря везению — преступления и затем опубликовать оставшуюся цифру, то среди населения нашей страны начнется паника!

Франклин увидел, что Боз, как и во время одной из их встреч в Довингтоне, не на шутку разволновался: его голос стал звучать прерывисто, а лицо исказилось в гримасе.

— Я так тщательно работал над текстом своих произведений, а мои описания убийств получались такими правдоподобными, что ко мне даже нагрянули сотрудники ФБР! Эти остолопы были уверены, что я имею какое-то отношение к некоторым убийствам, описанным в моих книгах, — на том основании, что они кое в чем похожи на реально совершенные убийства. В понимании фэбээровцев, чтобы суметь так подробно описать убийства, я непременно должен был в них участвовать. Вот что представляют собой наши блюстители порядка!

Франклин вздрогнул: Боз играл с огнем. Впрочем, собравшиеся в классе студенты думали сейчас только о его книгах.

— Надеюсь, у вас имелось хорошее алиби, чтобы отшить фэбээровцев! — шутливо произнес Оскар Стэплтон. Он говорил это, ни к кому не обращаясь, просто чтобы разрядить накалившуюся обстановку.

Боз вдруг повеселел.

— Слава богу, алиби у меня имелось, а иначе мы с вами сейчас не обменивались бы мнениями. Кто его знает, чем бы это все могло закончиться!.. А вас как зовут, молодой человек?

— Оскар.

— Оскар, да будет вам известно, что алиби в конечном счете — не такой уж и решающий фактор. При нашей юридической системе действия расторопного адвоката могут оказаться намного эффективнее, чем самое что ни на есть железное алиби. В суде любое алиби можно разнести в пух и прах: достаточно представить свидетеля — пусть даже он, в общем-то, и соврет, — и плакало ваше алиби. Если вам для самозащиты нужно стопроцентное алиби, то таковое может обеспечить только тот факт, что… что вы в день совершения преступления были мертвы!

Студенты засмеялись.

— Иначе говоря, всегда найдется кто-нибудь, кто все равно будет вас подозревать. До тех пор пока вы еще не легли в могилу, вы можете попасть под какое угодно обвинение!..

Разговор становился все более непринужденным. Франклин организовал для студентов и Боза что-то вроде игры: молодые люди по очереди вкратце описывали начало задуманного ими произведения, а Боз подсказывал возможные пути развития действия, чтобы в конечном счете выработать целостный сюжет, ничего при этом не упустив и детально проработав буквально каждую мелочь.

В чем, собственно, и заключался природный дар писателя Бена Боза.

По окончании официальной части встречи Франклин, Боз и студенты пошли перекусить угощением, расставленным на столах возле «павильона Дойла». Там Оскар Стэплтон выбрал подходящий момент для того, чтобы пообщаться с Бозом подальше от чужих ушей.

— Мне хотелось бы с вами поговорить, — обратился он к писателю.

— Пожалуйста, Оскар. Я тебя слушаю.

— Это довольно деликатное дело… Можно сказать, тайна. О ней знают лишь несколько человек.

— Тайна? Черт возьми! И что же это за тайна?

— Прежде всего мне хотелось бы признаться, что я совершенно с вами согласен: писатель должен эффективно использовать имеющиеся у него средства — все то, чем он живет и с чем сталкивается в своей жизни. Он сам является материалом для своего творчества. Литературное произведение ведь может быть посвящено чему угодно, да?