Екатерина Сереброва - Нотариус

– Как трогательно, – язвительно произнес Илья, выглядывая из-за крышки своего ноутбука. – Он заботится о тебе, девочка. Полезно иметь ручную дворняжку, а, Остапенко?

– Иди ты, Коновалов, – устало махнула на него рукой Соня, хмурясь и разворачиваясь за тем, чтобы выйти обратно в коридор.

– Вот бы и мне завести такую. Как думаешь, справишься? Будет забавно: у тебя свой пес, а у меня – ты.

Открыто и низко потешаться – никто никогда не проявлял такого неуважения к Соне. Глубоко оскорбительно, не уместно, даже с оттенками пошлости. У Софьи дрогнула нижняя губа: отвечать на подобное она не умела и не хотела. Она зашагала к выходу из гостиной.

– У тебя классная задница, Остапенко. Несмотря на остальные видимые недостатки, – выдал пошлую колкость Коновалов.

– Папенькин сынок, – выплюнула Соня, обернувшись. – Ты без него ничего не стоишь!

– Сучка, – ухмыльнулся Илья с примесью горечи.

Софья с силой хлопнула дверью, выходя. Вот же сволочь!

«Маска. Все это глупая, никчемная маска», – повторяла она себе об Илье, не желая признавать очевидного.

Тогда и не было так больно от его режущих слов. Дело было не в глупых обзывательствах или саркастичных пошлостях, достойных прыщавого школьника, а в циничном сравнении Коновалова Артемки и ее самой с животными. Он будто бы прознал о тайных помыслах Софьи – и высмеивал, позволял себе откровенные издевательства!

Оставалось уговаривать себя, что Коновалов ничего такого на самом деле не имел в виду. Разумно, что Илья никак не мог проникнуть ей в голову и выявить то постыдное, что Софа позволяла себе все же только в мыслях.

Но, что самое ужасное, парень мог оказаться догадливым и наблюдательным.

Соня заверила саму себя, что последнее предположение если и верно, то не по отношению к ней. В конце концов, у него было слишком мало времени что-либо понять. А у Софи – много других мыслей на тот момент, способных затмить ту самую .

Отставив в сторону Коновалова с его несносным характером, загадками или отсутствием таковых, Соня воспринимала возможность скрыться на втором этаже как спасительную от всех этих нелепых (но от этого не менее болезненных) переживаний. Она практически ступила ногой на лестницу, как внезапный хриплый голос из темноты назвал ее имя.

Сперва Софья перепугалась, но потом голос зовущего окреп. Соня сделала несколько шагов назад и остановилась у двери, ведущей в мини-прихожую – странный выбор для размещения именитого бизнесмена, кстати. Тем не менее, вне сомнений, больше к ней обращаться попросту некому.

– Подайте воды, – вновь зашептали.

Стало ясно, что это и вправду Коновалов.

Поскольку в коридоре не горел свет, а в комнате и подавно, пришлось ступать осторожно, по памяти. Волнение одолевало ее – столкнуться с настолько важным и статусным человеком лицом к лицу Соне было крайне трудно. Вспомнив все свои наивные мечты о «свадьбе» с его сыном, тут же вызвали в Софи нервный смех, который удалось сдержать большими усилиями.

– Семен Викторович? – робко прошептала Соня, боясь, что ослышалась.

– Софья, девочка, прошу меня простить, что беспокою, – вежливо отозвался Коновалов. Мрак не позволял ей даже примерно определить, где он. – Мой водитель отошел, а мне приспичило воды. Услышал шаги, вспомнил о вас. Пожалуйста, принесите стаканчик?

– Вы не против, если я зажгу свет?

– О, нет, конечно.

Софи пробормотала «угу» и метнулась на веранду за водой.

Не помня себя, вернулась назад и нажала на выключатель.

Было странным наблюдать перед собой сонного, в пижаме Коновалова, лишенного лоска и статности. Он был бледен, взволнован не меньше Сони. Легко узнаваемое постельное белье – выцветшее, в крапинку – придавало ему еще большей аляповатости и абсурдности. Софья нерешительно подошла и протянула мужчине стакан.

– Я напугал вас? – с располагающей улыбкой спросил он.

– Нет. Разве что чуть-чуть, – стыдливо добавила Соня, неловко застыв перед ним.

– Еще раз простите, – Коновалов казался искренним. – Вас что-то тревожит, я прав? Если имеются вопросы, буду рад ответить такой милой девушке и умнице, как вы.

– Вы… болеете?

– Да, мне немного нездоровится, – подтвердил Семен Викторович. Софья напряглась. – Чуть-чуть, – добавил он с мягкой улыбкой, чтобы сгладить ситуацию.

Софи усмехнулась: Коновалов-старший умел добиваться правильного впечатления. Он располагал к себе, и Соня уже так не тряслась только при одной мысли общения с ним. Теперь благожелательный Семен Викторович не внушал девушке безотчетного страха. Проснувшееся любопытство подвигло Софью на новый вопрос: