Себастьян Жапризо - Дама в автомобиле

Надо поскорее забыть Мари-Виржини Дани Лонго, он ее и так достаточно одарил. Он подарил ей ее сумочку, чтобы она могла выпутаться из этой истории, ссору, чтобы впредь не верила басням первого встречного, и один час времени, чтобы отомстить ему. Что ж, у нее есть шансы на удачу.

Он стремительно спустился по северной автостраде, которая идет под уклон до самого Марселя, проехал по окружным бульварам и помчался по шоссе на Обань.

Прошлым летом толстяк Поль дал ему за новую «ДС», которую он угнал таким же способом, сотню тысячефранковых бумажек. Теперь, по телефону, за «тендерберд» он пообещал триста, но — намеками, конечно, — заставил его поклясться, что Филипп не угнал его просто с улицы или еще откуда-нибудь, и спросил, уверен ли он, что владелица этой машины, как и прошлогодняя дама, не заявит о пропаже в полицию.

Когда он свернул на Касси, на «тендерберд» явно обратили внимание жандармы, но не остановили его. Было пять часов двадцать минут. У него появилась надежда, что четырнадцатого он сядет на теплоход с деньгами в кармане, не имея судимости, и в каюте первого класса будет развлекаться с какой-нибудь очередной богатой идиоткой.

Четверть часа спустя он уже ни на что не надеялся. «Тендерберд» стоял у моря, рядом с пристанью, у мыса Канай. Опершись обеими руками о кузов автомобиля, Филипп изо всех сил старался удержаться от рвоты. В одну секунду вся его жизнь превратилась в кошмар, и он стоял под палящим солнцем, изнемогая от ярости и страха. Судимость он заработал, это точно.

Она собрала свои разбросанные вещи. Тщательно уложила их в черный чемодан. Она не пошла по пустынной дороге, по которой они приехали сюда, а снова взобралась на холм, расстелила на плоском камне, где они сидели, бумажный мешок из-под босоножек, разорвав его по шву, и губной помадой крупными буквами вывела дрожащей правой рукой: «Сегодня в десять вечера у дома номер десять на улице Канебьер». Все, что она знала о Марселе, — название одной улицы, да еще то, что жители этого города лгуны, как, впрочем, и повсюду. Она придавила свое послание большим камнем, хотя великолепно понимала, что оно абсолютно бессмысленно. Но не следует ничем пренебрегать: ведь не исключена возможность, что этот парень вернется сюда после ее ухода.

Минут через пять, спустившись с холма с другой стороны, она вышла на дорогу, которую раньше заметила сверху сквозь деревья. На этой дороге было оживленное движение. Первая машина остановилась. В ней сидели мужчина и женщина, на заднем сиденье в полотняной люльке спал грудной ребенок. Дани села рядом с ребенком, положив на колени чемодан.

Ее довезли до небольшого кафе у поворота на шоссе, ведущего к Марселю. Рассыпаясь в благодарностях перед своими попутчиками, она заставила себя улыбнуться. В кафе она выпила стакан минеральной воды у стойки, потом дала официанту счет из ресторана под Балансом, где они обедали с Филиппом, и попросила соединить ее по телефону с этим рестораном.

Будки не было, и ей пришлось разговаривать при посетителях, которые даже понизив голоса, прислушивались к ее словам. К телефону подошла, видимо, сама хозяйка. Да, она помнит даму в белом костюме и молодого человека с нею. Да, она помнит, что к концу обеда молодой человек вышел позвонить. Он вызвал Касси, департамент Буш-дю-Рон, но бумажка, на которой был записан номер, где-то затерялась. Она очень сожалеет.

Повесив трубку, Дани попросила список телефонов департамента Буш-дю-Рон. В Касси не было абонента под фамилией Филантери.

Она спросила официанта, не едет ли кто-нибудь из посетителей в Марсель. Мужчина без пиджака, со светлыми усами предложил ей место в своей малолитражке и всю дорогу перечислял знакомые ему бистро в Париже: он провел там три месяца во время прохождения службы. В Марселе, в этом, наверное, приветливом и приятном для жизни городе, в котором она пока видела только грязные предместья, он высадил ее на большой, залитой солнцем площади, сказав, что эта площадь называется Рон-Пуан дю Прадо. За площадью начинался парк, от нее же в разные стороны тянулись длинные, обсаженные деревьями улицы. Он объяснил ей, что здесь она сможет сесть на автобус, идущий в Касси. Когда он уехал, Дани на автобусной станции прочитала вывешенное на столбе расписание и увидела, что ей предстоит ждать полчаса. Она перешла площадь, неся чемодан и сумочку в правой руке, и села в такси. Шофер, огромный краснолицый мужчина в кепке, посетовал: «Бедняжка, вам это дорого станет», — но, увидев, что она не расположена к разговорам, включил мотор.