Сергей Распопов - Ещё не вечер. Рассказы. Новеллы. Повести

В узком пространстве между ящиками с напитками жались друг к другу несколько покупателей, ожидавших, когда их обслужит медлительная толстая продавщица.

– Валя: мне одну «Салют, златоглавая!» Я тороплюсь. Деньги завезу потом.

Толстая Валя зашевелилась быстрее… Водку Куракину она подала прямо в руки. Он быстро схватил бутылку за горлышко и вышел.

– Всегда так, потом, да потом, – приглушенно произнесла она, – водку берет, а денег не заносит. И ничего не сделаешь. Участковый.

Выйдя из павильона, капитан чуть не столкнулся с круглолицым наголо обритым парнем. Глаза того хищно осматривали три небольших магазинчика, как бы взвешивая, чем здесь можно поживиться… в навороченной «девятке» с литыми блестящими дисками сидели еще четверо таких же лбов, оглушаемых громкими ритмами магнитолы.

– Слушай, ты мне тачку продать не хочешь? – подмигнув быку, спросил участковый.

Тот сделал вид, что не расслышал слов. Закрутил головой, попытался войти в павильон.

Капитан остановил настойчивого крепыша, сурово глядя в его глаза.

– Вижу, что и в самом деле сейчас продашь, если не смоешься отсюда.

Куракин был прав. Предупреждение подействовало. И через две минуты «девятка» скрылась из поселка.

– Что тут у вас? – спросил Куракин, вылезая из красной «Оки».

– Все уже тут, Егор Петрович, – мрачно ответил ему Кирсанов. Только вас ждем, – он указал рукой на криминалистическую лабораторию и на стоящего несколько в стороне старшего следователя Ловчинова. Старого знакомого Куракина по предыдущим «мокрым делам».

– Где вы там задержались, Куракин? – спросил следователь. – Мы уже собирались сами труп осмотреть, да ваш сержант убедил меня вас дождаться.

– Извините, господа! – развел руками капитан. – У меня по дороге спустило колесо, – соврал Куракин, становясь против ветра и сдерживая дыхание, чтобы следователь и другие не учуяли запах спиртного. (полбутылки он уговорил на пустыре за фермой, расстроенный происшествием. Из – за чего задержался на полчаса). – Где тонко, там и рвется. Пришлось срочно менять баллон. Как не спешил, а время потерял. Вот оказия!

– Пешком вышло бы быстрее, – сказал Ловчинов. – Сержант уверял меня, вы живете всего в двадцати минутах ходьбы отсюда.

– Да, совершенно верно. В соседнем селе. За 30 лет в первый раз, поверьте, опаздываю.

– Не будем заострять на этом внимание, – добродушно улыбнулся следователь, – приступим к осмотру дома. Вы эту Шерстневу хорошо знали, Егор Петрович? Что можете сказать?

– Скорее всего убийство Анны произошло на почве ограбления. У нее было, чем поживиться. Она торговала в райцентре тряпками и сигаретами, и имела куш каждый день. Одевалась модно. Не то что все прочие бабки. Носила широкополую шляпу, цветной платок на шее и кожаную куртку, как сорокалетняя представительная дама. Жила одна обособленно от всех. Дом ее, как видите, у самого леса стоит. Чуть дальше – автобусная остановка. У себя в селе на остановке я сегодня шуганул неизвестного бомжа. И в села, уже, забрались подлецы. Еще вам важно знать, – добавил Куракин, – тут рядом находится психбольница.

– Интересно, – сказал Ловчинов. – Нужно съездить в больницу. Может, это дело рук какого-нибудь сбежавшего душевнобольного? Как одна из версий принимается. Что же представляла из себя убитая?

– Пенсионерка 58 лет. До выхода на пенсию работала продавщицей в отделе овощей в поселковом сельмаге. – После этих слов участковый запнулся.

– Что же вы замолчали? Продолжайте, – повернулся к Куракину следователь.

… – Я должен признаться, лучше если вы об этом узнаете от меня. Шерстнева – мне не чужой человек. Я с ней прожил около десяти лет. Правда, это было давно.

– Та-ак. Это уже кое-что. Спасибо, за искренность, – улыбнулся следователь. – Я считаю, Егор Петрович, что ваша давняя близкая связь с Шерстневой к сегодняшнему убийству никакого отношения не имеет.

– Никоим образом. Я просто решил, что в раскрытии этого дела я кровно заинтересован и буду стараться изо всех сил изобличить убийцу.

– Да, я вас понимаю. Что можете еще добавить к характеру потерпевшей?

– Детей у нее не было. Никогда. Есть брат. Инвалид второй группы. Он живет в городе. Старше ее лет на 12. Ему уже исполнилось 70. Она к нему часто ездила, навещала, ухаживала. В квартире убраться, постирать. Жена брата умерла прошлой зимой. А он пьет. И без женских рук совсем может пропасть… О нем у нас тут многие знают. Поэтому и не сразу ее хватились, думали, к нему уехала. Она бывало неделю у него жила, а то и больше.