Лариса Соболева - Дежавю с того света

– Все так, крестьянки иначе одеты, – закивал Зыбин. – На утренней зорьке зверь бежит подальше в лес, это ведь зимой мало кто в чащобы заглядывает, а весной люди зверя прогоняют. Потому и не добрались клыки до девицы.

Труп завернули в полотно – его привезли полицейские, – обвязали веревкой, потом погрузили на лошадь и отправились туда, где оставили коляску с кучером, а также телегу, которую захватили благодаря Мишелю, толково объяснившему о находке.

Зыбин и Чиркун ехали в коляске, остальные верхом. Виссарион Фомич, казалось, вновь дремал, несмотря на неудобства бездорожья, из-за чего коляска подпрыгивала и сотрясалась, издавая жалобное скрипение. Как она не развалилась на ухабах под тяжестью трех человек, включая кучера? Но личная безопасность в ветхой коляске не волновала ни Зыбина, ни Чиркуна, похожего на мясника сложением и на мечтателя лицом; он набивал в курительную трубку табак и вдруг легонько ткнул ею в выступающий живот Зыбина:

– Такой же случай у нас уже был: тоже девица, найденная на прошлой неделе, тоже юная и тоже резаная вена. Помните, Виссарион Фомич?

– Помню, помню.

– Как! – вмешалась в диалог Марго, ведя свою Ласточку вровень с коляской. – Еще одна девушка? С такой же раной? И вы молчали?

Тот, кто умолчал о предыдущей несчастной, понял, к кому обращается ее сиятельство, посему приоткрыл один глаз и скосил его на наездницу, промямлив:

– Недосуг было, сударыня, мы занимались живыми покойниками с чародеями – весьма занимательными историями, вам, как никому, это известно.

Его совиное веко опустилось, Зыбин снова впал в дрему, изредка шевеля и причмокивая толстыми губами. Чиркун раскурил трубку и, устроившись поудобней, несколько минут любовался пейзажами, тем не менее мысли его крутились вокруг находки, о чем он задумчиво проговорился:

– Сдается мне, и та девица, и эта – одних лихих рук дело.

– Одних, батенька, одних, – согласился с ним Зыбин, на этот раз не соизволив приоткрыть хотя бы один глаз.

Марго стегнула Ласточку, догнала брата и Сурова, которые ехали впереди, поставила лошадь между ними и углубилась в мысли.

Начало лета отличалось стабильно-ветреной погодой и частыми осадками, народ до сих пор облачался в плащи и куртки, некоторые еще не сняли сапожки. Но это как раз неплохо, Камилла не любила жару, от которой никуда не спрячешься, – только в помещении с кондиционером, да и то! Небольшое это счастье – искусственный холод, кстати, натуральный холод сохраняет кожу, поэтому она предпочитала его из чисто практических соображений.

Когда Эрик остановился неподалеку от ресторана «Нэпман», не на парковке, откуда выехать и влиться в общий поток автомобилей бывает чрезвычайно сложно, а на углу квартала, Камилла стащила с себя плащ, вызвав у добровольного (и бесплатного) водителя удивление:

– В одном платье пойдешь? Не замерзнешь?

– Переживу, – кидая плащ на заднее сиденье, ответила она. – Возможно, мне придется лететь оттуда… э… стрелой. Не оставлять же плащ в гардеробе.

– Согласен: при опасности получить кулаком по личику времени на гардероб не будет. Поражаюсь тебе, ты не боишься?

– Нет. Видишь ли, фактор неожиданности обескураживает человека, в первый момент он не соображает, как ему быть и поступать. Тут важно не дать ему опомниться и вовремя сделать ноги. Не выходи из машины и, как заметишь меня, заводи мотор. Ну, пока.

«Нэпман», один из самых крутых ресторанов в городе, был весьма своеобразен: громоздкие комоды и буфеты, круглые столики с белыми скатертями до пола, венские стулья, патефоны и прочий антиквариат времен нэпа – таков его антураж. Официантки с прическами каре двигались между столиками в мешковатых платьях с длинными бусами на шее. Похоже, они были в париках. По клавишам пианино била таперша, наигрывая непритязательные мелодии, в таком же одеянии, но еще с лисой на плечах и павлиньими перьями в волосах. Тут не подадут борщ по простой причине: его не готовят, блюда только с изюминкой и те, что предпочитали в соответствующие времена. Попсу здесь не услышишь, если пожелаешь смотреть телевизор и петь в караоке, топай по лестнице в другой зал, попроще.

Шагая к заказанному столику, Камилла ловила на себе плотоядные взгляды мужчин и завистливые женщин, ей нравилось чувство превосходства, посему она не торопилась, несла себя как фирменное блюдо. Пришла первой, ничуть не огорчилась: есть время присмотреться, кто решил, на свою беду, здесь поужинать. Простаки с тощими кошельками в «Нэпман» не захаживают, да и ведут они себя иначе, так, будто только что ограбили банк, после чего надумали немножко кутнуть, а представление о шике все равно осталось у них нищенским. В принципе Камилла относилась к деньгам легко, но с ними вольготней себя чувствовала.