Сергей Бакшеев - Иного не желаю

Паренек был возбужден и вновь стал что-то объяснять, энергично помогая себе руками. Но Тихон не понимал его жестов.

— Идем к костру. Там нарисуешь, — предложил Заколов.

У костра Хасик начал жестикулировать еще активнее. Он дотронулся двумя пальцами до своих глаз, перевел их в направлении Тихона и Марии и показал телом, как что-то шатается у него под ногами.

— Ты видел нас у моста смерти? — предположил Тихон.

Хасик энергично закивал.

— Ты видел, как я поступил с Иналом Лакобой? — смутился Заколов.

Хасик снова кивнул.

— Понимаешь, он плохой человек. Очень плохой, — стал объяснять свое грубое поведение Тихон. — Это он перерубил канаты три года назад. Лакоба! Из-за него погибли мои родители.

Хасик подхватил тяжелый камень и жестом показал, как бьет Заколова по голове. Тихон понял, что парень намекает на его грубое поведение по отношению к капитану милиции и вынужден был оправдываться:

— Это была вынужденная мера. Я хотел услышать признание. И Лакоба признался в убийстве!

Хасик затряс головой.

— Что-то не так? Лакоба не убивал?

Хасик затряс головой еще энергичнее и показал жестом, что хочет написать. Мария передала ему блокнот с ручкой. Хасик начал писать быстро, но с каждым словом движение его руки становилось все более вялым, а почерк менее разборчивым. Заколов сразу читал написанное.

«Вы ушли. Лакоба полез на берег. Он почти выбрался… Его ударил камнем… по голове…»

— Кто?

«Лакоба упал. Он умер…», — написал нетвердой рукой Хасик.

— Ты уверен.

«Голова разбита… Кровь…»

— Кто это сделал?

«Не знаю… Он был в дождевике…», — медленно и криво вывел юноша.

— Хоть что-нибудь ты заметил? Какую-нибудь деталь, как тогда с кинжалом.

Хасик выронил ручку, его рука обессиленно упала. Лицо подростка покрылось потом, он задыхался.

— Что с тобой? — встревожился Тихон.

Хасик поднял ручку, с трудом написал: «грубый шрам» и показал на собственное запястье.

— У того, кто убил Лакобу, был шрам на руке? — уточнил Заколов. Эта новость разбудила в нем неясное беспокойство.

Хасик кивнул, сжался, словно у него болел живот, и свалился на землю. Тихон склонился над юношей, пытаясь помочь.

— У него жар, он еле дышит. Это что-то серьезное. Надо срочно доставить его к врачу.

— Где в горах врач? — растерялась испанка и тут же вспомнила: — Данилин дал мне рацию!

Она покопалась в рюкзаке и передала рацию Заколову. Тихон несколько раз нажал кнопку вызова, пытаясь передать сообщение, но быстро разочаровался.

— Бесполезно. Мы слишком далеко. — Заколов наклонился к Хасику. Лоб паренька пылал, изо рта сочилась слюна. — Ему становится хуже. Я понесу его.

— Куда? До поселка не дойти.

— На турбазу «Горный приют». Там есть медсестра, и можно вызвать «скорую помощь».

Мария засуетилась, собирая вещи. Тихон помнил, как она устала.

— Оставь свой рюкзак, потом вернемся, — решил он. — Я возьму самое необходимое.

Заколов нацепил рюкзак, подхватил Хасика на руки. Он помнил объяснения инструктора Углова, как найти дорогу на запутанных туристических тропинках. Надо ориентироваться по белым повязкам на деревьях. «Если узел справа от тебя — тропинка ведет от турбазы, если слева — к турбазе». По пути сюда ему попадались белые повязки. Он быстро нашел ближайшую и поспешил в направлении турбазы.

Мария едва поспевал вслед за ним. Он слышал ее озабоченный голос:

— Я правильно поняла, мальчик рассказал про шрам на руке у бандита.

— Да, — выдохнул Тихон. Ему было нелегко одновременно говорить и нести Хасика.

— Грубый шрам вокруг запястья? — уточнила испанка.

— Да.

— Про убийцу моего отца мне известно лишь одно: у него на руке есть широкий шрам от рваной раны.

И тут Тихон понял, отчего взволновался, узнав про шрам. Из глубин памяти всплыла сцена, когда он сам видел нечто подобное.

— Такой же шрам был у итальянца, — сообщил он, не останавливаясь.

— Какого итальянца?

— Который хотел украсть артефакт Золотого Руна из архива в Москве,

— Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? — возбудилась Мария. Ее голос повысился: — Он здесь! Сначала он убивает моего отца и крадет первый манускрипт. Потом едет в Москву за вторым. Ему это не удается, и он приезжает сюда, чтобы все-таки забрать манускрипт у тебя!

Мария остановилась, как вкопанная. Тихон не видел, как округлились ее глаза, но слышал ее удивленный возглас:

— Но как он узнал, что ты будешь на съемках?

— Лариса, — коротко ответил Тихон. Ему стал ясен хитроумный план охотников за Золотым Руном.