Сергей Бакшеев - Иного не желаю

Немой задумался. Он посмотрел на листок в руках Заколова и черканул пальцем по ладони, будто пишет.

— Ты можешь написать? Ну конечно! — Тихон похлопал себя по карманам и с досадой убедился: — А ручки-то нет. Вот что мы сделаем. Пойдем к кафе и там что-нибудь придумаем.

В мангале нашлись старые угли. Потрескавшийся пластиковый прилавок послужил чертежной доской. Заколов узнал, что парня зовут Хасик. В день трагедии Хасик испугался, что его накажут за угнанный велосипед, поэтому никому не сказал, что видел убийцу. Хасик вспомнил, что канат надрезали кинжалом, но не обычным, а изогнутым. Он подробно изобразил кинжал углем на столе и подписал рядом «бебут».

— Бебут — это название изогнутого кинжала, — понял Тихон.

Хасик кивнул и указал на форму ручки. С обеих сторон рукоять кинжала была ограничена выступами, напоминающими букву «Т» с опущенными кончиками верхней перекладины.

— Форма ручки — особая примета кинжала? — уточнил Заколов.

Хасик активно закивал. Еще он вспомнил характерный жест убийцы и несколько раз показал его с палкой в руке. Кинжал злоумышленник вытащил из ножен рукоятью вверх, а потом резким движением руки ловко перехватил его так, чтобы лезвие торчало вперед, как держат столовый нож — так удобнее разрезать веревку.

— Спасибо, Хасик, ты мне очень помог. — Тихон поблагодарил паренька и заверил: — Все, о чем ты поведал, останется только между нами.

Хасик показал на отсоединенную фару, которой Заколов подсвечивал рисунок.

— Забирай. Она твоя, — ответил на немой вопрос Тихон.

Хасик прикрепил фару к велосипеду и укатил на турбазу. Тихон приготовился к ночевке. Теперь он знал, что смерть родителей не была случайной. Его мучили вопросы. За что их убили? Кто это сделал?

Ужасные детали трагедии отодвинули на второй план просьбу Ларисы. «До утра с ней ничего не случится, — успокаивал себя Тихон. — Я все равно не смогу вернуться ночью в пансионат. А завтра рано утром, как только достану камень из реки на память о родителях, сразу отправлюсь в обратный путь».

Заколов открыл глаза со странным ощущением, будто только что умылся и забыл вытереть лицо. Холодный рассветный туман поднимался от реки, пьяно клубился, пытаясь расширится, упирался в лесную чащу, натыкался на скалы и оседал липкой влагой на черных камнях, словно камни потели. Тихон выбрался из теплого спального мешка, покрутил шеей, размял плечи, сделал несколько наклонов, приседаний и отжиманий, чтобы вернуть телу активный тонус.

Ночью он долго не мог уснуть. Шум горной реки напоминал об ужасной смерти родителей. Их расчетливо убили, замаскировав гибель под несчастный случай. Тихон корил себя за то, что слепо поверил официальной версии, не приехал сюда сразу, ограничился телефонным разговором с начальником милиции.

Кто их убил? За что? Прошло три года, много воды унесла горная река с тех пор. Удастся ли ответить на эти вопросы?

Взгляд Заколова упал на прилавок летней шашлычной. На пластиковой поверхности остался угольный рисунок, изображающий изогнутый кинжал с особой Т-образной рукоятью. Можно ли по форме кинжала найти убийцу? Говорят, кинжалы индивидуальны. Немой Хасик показал характерный жест, каким убийца доставал кинжал из ножен. Это тоже зацепка. Сведения скудные, но их в тысячу раз больше, чем сутки назад.

Волновался Заколов и за Ларису Трушину. Он вновь прочел ее записку. «Тихон, возвращайся скорее. Мне страшно…» Что заставило Ларису написать такие слова?

— Надо спешить, — поторопил себя Тихон и достал из рюкзака длинную веревку.

Он закрепил один конец веревки вокруг дуба у подвесного моста, а другой сбросил в ущелье, где слышался шум реки. Самой реки в густом тумане не было видно. Тихон дернул веревку, проверяя надежность крепления, и стал спускаться, упираясь ногами в крутой каменистый склон. По мере продвижения вниз крона дуба над головой постепенно исчезала в белой мгле, а валуны в русле реки приобретали отчетливые очертания.

Тихон спустился, бросил веревку и, ступая по влажным камням, торчащим из воды, пробрался насколько мог к центру реки. Где-то здесь нашли свою смерть его родители. Он должен оставить осязаемую память в виде камня, свидетеля их гибели. После того, что он узнал накануне, эта цель приобретала и иной смысл. Камень будет служить ему немым укором до тех пор, пока он не найдет убийцу.