Дмитрий Луценко - Зло изначальное

Сестра Андрея видела эти терзания, но трактовала их по-своему.

– Ты не понимаешь, – говорила она Лене, – что пока ты замужем купаешься в любви и внимании, холёная, сочная – тебя окружает толпа ухажёров, желающих быть с такой красоткой. Как только ты останешься одна – тебя по-прежнему будут хотеть, но только для коротких постельных развлечений. Весь пыл кавалеров, якобы жаждущих серьёзных отношений, стремительно испарится. Им не по кайфу заботиться о тебе на постоянной основе, терпеть твои капризы и дурное настроение, любоваться тобой без макияжа, как это делает муж. Им подобного не надо.

Всё бесполезно. Примерно, как с пойманным с сигаретой в руке школьником говорить о вреде курения. Справедливости ради, измены начались позже. После того, как появилось новое развлечение под названием «фен», или по-научному фенамин – наркотик из семейства амфетаминов. Длилась эта зависимость более года, а гулять на стороне, как Андрей узнал от общих знакомых, до последнего покрывавших сей процесс из «благих побуждений», бывшая начала уже под кайфом. С другом юности, который собственно ей «фен» и поставлял.

«Всё это конечно крайне неприятно, но не убийственно, – рассуждал Первозванцев. – Да, мы как-то разговаривали о самозащите после нападения на нее вечером в переулке, и под горячую руку я показал в числе прочего и этот афганский удар. Зэковский нож ей всегда нравился, и она запросто могла его присвоить. Но могла ли моя бывшая стать убийцей?»

Поразмыслив, майор признал такую вероятность. Жена любила животных, а вот людей совсем наоборот. Ей нравилось смотреть передачи типа «Дорожные войны» и фильмы вроде «Лики смерти».

Однажды, Андрей на выходе из клуба дал по физиономии зарвавшемуся мордовороту, и у бугая кровь из носа лилась двумя ручьями. Первозванцев в тот момент испытывал нечто среднее между дискомфортом и отвращением, но когда он взглянул на жену, то увидел на её лице блуждающую улыбку и горящие глаза, впившиеся в пострадавшего. Дышала она так часто, что можно было подумать – ещё чуть-чуть и у неё случится оргазм.

– Ты чего? – спросил Первозванцев, взяв жену под локоть и уводя с места драки.

– Не знаю, меня всегда вид крови возбуждал, – услышал он в ответ.

Такие наклонности вкупе с постоянной жаждой новизны и острых ощущений могли вполне привести к фатальному результату. Её окружение вне работы, приятели с прежних времён – всякие панки, рокеры да байкеры, увязшие в проблемах с алкоголем и наркотиками, несколько настоящих сатанистов, о которых он узнал лишь на третьем году супружества, вкупе с нездоровым интересом ко всяким уголовникам, тоже могли сыграть недобрую роль.

«И всё же нож мог различными путями перейти к иной любительнице всяких мерзостей из числа её знакомых. Рано Ленку обвинять. Хорошо бы проверить эту теорию, но как? – размышлял Первозванцев. – После развода квартира неоднократно убиралась, водостоки чистились… Лоджия! Надо проверить гамак и раскладные кресла для выездов на природу, на ткани вполне могли остаться несколько её волосков. Авось повезёт!»

Андрею ненадолго удалось убедить себя, что до появления новых фактов можно не терзать себя неразрешимыми вопросами, но стоило ему упереться в очередную дорожную пробку, как мысли снова вернулись к убийству.

«Она могла похвастаться перед подружками в компании знанием техники удара, а потом другая бедовая девица умыкнула у неё нож, чтобы повесить убийство на Ленку – ведь друзья они только на словах, а по факту тот ещё серпентарий с подколодными гадюками. Подставить человека вместо себя, сфабриковав улики, не так уж сложно, если знаешь, что делаешь. Надо искать нечто более весомое, чтобы меня потом сомнения не мучили. Разговор с Ленкой может ничего не дать, даже если она виновата – я не смогу это расшифровать. Отличная актриса и манипулятор, она всегда врала ювелирно, изящно маскируя „тонкие“ места упрёками в адрес собеседника».

В этом майор не раз убеждался ещё до того, как бывшая супруга приобрела изворотливость, свойственную наркоманам. В данном случае, она легко отобьёт любые подозрения словами вроде «ты всегда видел во мне только чудовище, хотя сам виноват во всём, что происходило!» – а дальше глухая оборона из мастерски разыгранной обиды и негодования.

На самом деле оперативник весьма неплохо разбирался в людях, но одно дело холодно оценивать ситуацию со стороны, и совсем другое – пытаться трезво разобраться в происходящем находясь в эмоциональном эпицентре.