Уолд Бейкер - Тайна послания незнакомки. Исторический детективный роман. Часть 2

– То я думаю, что дело Джонсон яйца выеденного не стоит, то склоняюсь к противоположному, и почти уверен, что на самом деле что-то случилось. Эти совпадения – рисунок, Химпл, Крам, поехавший с ним. Он стукнул по обитому вельветом подлокотнику кресла и вверх взлетели пылинки. – Маленькие рисунки, эти ремарки – а что, если они значат что-то, если это некий код – Огастес Джон и домохозяйка, они оба узнали на одном из них Лазаря, так что с этим рисунком всё ясно. Если это она его нарисовала, то это относится к человеку, который нарисовал её голову, к Химплу. А вот другой…

– Ты сказал, что никто не узнал, что на нём.

– Это дверной проём, всего лишь дверной проём. Он вытянул ноги и одной из них коснулся её маленьких ботиночек. – Корвуд выглядел странным, когда рассматривал его, но и он сказал, что ничего в нём не узнал. Нет, он так не сказал – он только сказал что-то о… – что же он сказал? Что он очень маленький и трудно что-либо разглядеть, или что-то в этом роде. Но выглядел он при этом странно.

– Спроси его снова.

– Мне не хочется его беспокоить. Он в неважном состоянии.

– Как и ты.

Он хмуро посмотрел на неё. Что означало, что он не считает, что своё разочарование было сравнимо с отчаянием Корвуда. Она покраснела.

– Как бы то ни было, не нравится мне отчёт врачей по Джарролду. А на основании его полиция убрала с меня своих соглядатаев. Черт бы их побрал.

Следующим днём, когда он завершил работу, он прошёлся до Олбани. Ему доставило удовольствие написать ниже последнего абзаца: «конец», подчеркнув его затем. Он перенёс из своей головы на бумагу целую книгу и теперь ждал, когда машинистка напечатает последние страницы, заберёт их, потом в кровать, перечитает, внесёт поправки и отнесёт книгу издателям. Огромная разрядка напряжения.

Дверь открыл сам Корвуд. На вопрос, где Дженкс, он просто покачал головой. Корвуд был не брит; он был в том же халате, и всё с тем же шерстяным шарфом на шее. В квартире пахло бензоином, так что он на самом деле мог быть болен. После нескольких минут разговоров ни о чём, Мортон выдержал паузу и спросил:

– Помните рисунок, который я вам показывал?

– Рисунок?

– Да, молодой женщины.

– А, ну да, конечно.

– Там по углам были крохотные рисунки.

– Не помню.

– Мне показалось, что вы узнали один из них. Корвуд никак не среагировал. Мортон достал фотокопию и протянул ее ему. Корвуд помедлил, потом взял её.

– Слева внизу.

Корвуд посмотрел на него, но начал говорить ещё до того, как взглянул. «Боюсь, что он для меня ничего не значит.

– Мало света. Был бы вам признателен, если бы вы взглянули на него там, где посветлее. Мортон протянул ему складную лупу, которую специально захватил с собой.

Корвуд подошёл с рисунком к окну. Рядом с ним на стене висела миниатюра Грейгарс; он чуть не вытер её плечом, когда наклонялся к окну. Свет был бесцветный, но яркий. Мортон поднялся и встал рядом с ним. – Узнаете его?

– Нет – нет. Уголок рисунка дрожал.

Мортон произнёс: – Это очень важно. Он что-то означает. Помните, вы хотели помочь мне найти эту молодую даму?

Корвуд обошёл его, вернулся в комнату и сел на довольно неряшливый диванчик, на котором сидел до того; он наклонился вперёд и положил рисунок на сиденье кресла Мортона, затем уронил голову на пальцы своей руки и уставился на окрашенный охрой ковёр. Затем произнёс: – Я не знаю, что мне делать.

– Вы что-то говорили, чтобы уехать куда-нибудь.

Потерев пальцами лоб, он продолжил. – На том маленьком рисунке изображена дверь в фешенебельном районе Мейфер. Место это называется Бани Мейфлауэр. Его глаза были закрыты. Он продолжал потирать лоб. – Меня привели туда, когда я был ещё школьником. Я не знал ничего – друг моего отца привёл меня туда. Это было только раз, клянусь. Я не… Он перестал тереть лоб, затем надавил большим и указательным пальцами на глаза. – Это место такого характера, вы понимаете меня?

– Кого вы имеете в виду – женщин или мужчин?

– Мужчин, конечно же, мужчин, Боже праведный – каких женщин! Он отбросался спиной назад, глаза его были всё ещё закрыты. – Мне было так стыдно. Мне и сегодня всё ещё стыдно. А мужчина, который взял меня с собой, был другом отца, я верил ему, но, оглядываясь назад, я вспоминаю, что он нечто подобное говорил, делал всякие там намёки.

– Вы были мальчиком.

– Мне было семнадцать. И я уже достаточно знал. В школе – всегда об этом что-то говорят. Не буду утверждать, что я был невинным. Он выпрямился. – Но это случилось всего один раз!