Сергей Серванкос - Ненависть

– Вот, вот, когда я это узнал, решил, что пока он депутатскую неприкосновенность не получил, посадить его хоть на пяток лет. Добился ордера на обыск его офиса, поддержкой его соперника по выборам заручился и наркотики ему при обыске подбросил. Так вот с этого Глыбы всё и началось. Он ведь на суде поклялся меня и мою семью порешить, когда на свободу выйдет. Пришлось мне внимательно следить за тем, как его заключение протекает. Года через полтора мне из колонии сообщили, что Глыба стал Свидетелем Иеговы и готовится к досрочному освобождению за примерное поведение. Я, естественно, заволновался, стал выпытывать подробности. Мне говорят, что этого бандита просто не узнать, другой человек, курить бросил, не чиферит, работает усердно, даже материться перестал! Конечно, я в это не поверил, поехал в колонию и лично убедился. Тогда я и решил серьёзно изучить то, чему учат Свидетели Иеговы. Что это за учение такое, думал я, которое из изверга человека делает? Пошёл в ближайший ДК, где Свидетели свои встречи проводили и попросил об изучении Библии, через год я крестился, а ещё через полгода Глеб (так Глыбу зовут) досрочно освободился, при встрече мы обнялись с ним как старые знакомые и дружим с тех пор. Фирма, в которой я сейчас работаю, ему принадлежит.

– Понятно, – сказал я, а про себя подумал, что в такой компании можно кого угодно завалить, в чудеса я не верил. – Теперь классический вопрос, где ты был во время убийства?

– Сначала скажи, когда оно точно было?

– Около десяти часов.

– В это время я стоял на стенде с литературой возле вокзала. Это новый вид служения. Идём навстречу пожеланиям трудящихся. Чтобы не приставать к людям с разговорами, теперь стоим и ждём, когда они к нам пристанут. Так что нас с женой многие там видели, можешь у дежурных полицейских спросить, Буткова Ваню помнишь, из нашего отдела? Его смена была, мы с ним немного побеседовали, он должен помнить.

Я не подал виду, что давно уже через Серёгу всё проверил, и спросил:

– А неделю назад ты был в квартире родителей?

– Нет, я же тебе говорил, что месяц у родителей не был.

– Ты знал, что Крюгер работает в домоуправлении, где дом твоего отца.

– Да, знал. Он у меня сантехнику менял, я с ним до сих пор Библию изучаю.

– Случайно не знаешь, кто его рекомендовал твоему отцу?

– Знаю. Я его рекомендовал, не ему, правда, со мной он не общался, маме. С мамой я часто созванивался. Как-то она пожаловалась, что трубы уже старые, менять пора, а отец не хочет этим заниматься, вот я ей и дал телефон Юры Попкова.

– А кто его в день убийства вызвал, не знаешь? Диспетчер сказала, что вызывавший картавил, уж, очень на вас похоже, Роман Викторович.

– Я и вызвал. Мама утром позвонила, говорит, трубы подтекли, я в аварийку и позвонил, а то, что там Попков дежурил, я не знал.

– Понятно, – сказал я. Картина преступления стала в моей голове обрастать деталями. Странно, почему только он ведёт себя так глупо, по сути, роет сам себе яму? Не может быть, что это не он. А может, рассчитывает, что я так и подумаю, тогда он великий артист. – Скажите, Роман Викторович, а в квартире и гараже Крюгера, точнее гражданина Попкова, вы бывали?

– Да бывал, я же говорю, что Библию с ним изучаю, обычно у него дома на кухне, когда жены дома нет (она у него рьяная православная и против этого изучения), а когда она дома, то в гараже пару раз встречались. Вы, Андрей Игоревич, всё-таки решили, что это моя работа? Ну, что ж, вполне логичное заключение, только все улики косвенные. Очень надеюсь, что вы докопаетесь до истины, а не спишите всё на меня, – он с какой-то тоской в голосе сказал это и глубоко вздохнул. – В Библии есть такие слова: «Во всём поступайте с людьми так, как хотите, чтобы они поступали с вами». Я всегда считал тебя, Андрей, порядочным человеком, живущим по этому правилу, и очень надеюсь, что ты не изменился.

Он встал и спокойно сказал:

– У вас больше нет вопросов? Извините, но мне работать надо.

Мы официально попрощались. Я вышел из квартиры с двояким чувством: с одной стороны, я был уверен, что это дело провернул Роман, а с другой, что-то глубоко в сердце твердило, что не мог он этого сделать. Продолжая думать об этом, я спустился во двор, сел в машину и поехал в управление.

По дороге я решил встретиться с Профессором, так звали моего осведомителя. Созвонившись с ним, я подъехал к небольшому кафе на углу улицы возле городского парка, оставил машину на стоянке и зашёл внутрь. Уютный зал был пуст, я прошёл к столику в углу, сел и заказал обед на двоих. Через несколько минут в кафе зашёл худой пожилой мужчина в потёртом сером костюме, чистая рубашка была не глажена, а на голове у него была фетровая шляпа с засаленными краями.