Ирина Волкова: Бюро убойных услуг

Запихай меня лучше, как шапку, в рукав Жаркой шубы сибирских степей,

Чтоб не видеть ни труса, ни хлипкой грязцы, Ни кровавых костей в колесе, Чтобы сияли всю ночь голубые песцы Мне в своей первобытной красе.

Уведи меня в ночь, где течет Енисей И сосна до звезды достает, Потому что не волк я по крови своей И меня только равный убьет,[ Стихи Осипа.Манделъштама.] - вытянувшись на софе, Леша декламировал про себя любимоe стихотворение Веньки Кастета, которое тот еще в советское время с подачи арестованного по политическим мотивам диссидента-интеллектуала выучил во время совместной отсидки в сибирских лагерях.

Сам Леша Китайчик, как, впрочем, и Венька Кастет, настойчиво приглашающий его порыбачить на своем острове то ли в Микронезии, то ли в Меланезии, по крови своей были волками, но сейчас, с годами, достигнув всего, чего только можно было достичь, им почему-то хотелось думать, что это не так.

Венька первый удалился от дел, перебравшись туда, где время исчезает, а век позапрошлый ничем или почти ничем не отличается от йека нынешнего. Кастет без особых сожалений оставил позади кровавое безумие волчьей стаи, он запутал следы, улизнул, и безжалостный век-волкодав уже не сможет подмять его под себя.

"Может, и мне пора сделать то же самое? - подумал Леша. - Купить тропический островок рядом с Кастетом, завести себе аборигенку с бархатной шоколадной. кожей, ловить рыбу, писать мемуары в шезлонге у бассейна и забыть о бандитских разборках, о бизнесе, о колумбийцах, об этой в общем-то ненужной мне микропленке..

Если колумбийцы захотят устроить в Америке ядерный взрыв, рано или поздно они это сделают. Да и черт с ними, со Штатами. Они давно напрашиваются на нечто подобное..."

Встрепенувшись от звонка сотового телефона, Ки-тайчик сел и поднес трубку к уху.

- Вы их захватили? Всех пятерых? Отлично. Срочно доставьте их ко мне в офис.

- Вы уверены? - усомнился Федор Сироткин. - Это не опасно? Есть более надежные места.

В словах Федора была доля правды - это Китайчик и сам понимал, но то самое странное чувство, которое заставило его провести ночь в офисе, повлияло на принятие решения.

- Никому и в голову не придет, что их могли привезти сюда, - произнес Леша. - Сделаешь так, как я велел.

- Я вызвал вертолет, - сказал Сироткин. - Будем на месте примерно через два часа.

-Жду.

Бросив телефон на софу, Китайчик подошел к окну. Свинцово-серое небо начинало едва заметно светлеть на востоке. На Манхэттен надвигалась заря.

Чикаго, озеро Мичиган.

Ярко-красный "Зодиак", достигнув мелководья, заскреб по дну винтом так и не заработавшего мотора. Отбросив весла, капитан Хирш выпрыгнул прямо в воду и, вздымая ботинками фонтаны брызг, побежал к берегу. Метрах в трехстах от него ярко сияли огни автострады. Не сбавляя скорости, агент ФБР двинулся к ним.

- Чертов псих! - заорал водитель "Мерседеса", едва успевший затормозить в десяти сантиметрах перед выскочившим на дорогу мужчиной.

- ФБР! - крикнул Джеймс, демонстрируя водителю мокрое удостоверение. Мне нужен ваш автомобиль и сотовый телефон.

- Fuck you! - в сердцах выругался тот. - Уж лучше бы я тебя задавил!

Выкинув на дорогу возмущенного владельца "Мерседеса", Джеймс сел за руль и развернул машину в сторону Чикаго. Лишь после этого он набрал номер полковника Исстермана.

Афганистан, горы Сикарам Сахед.

Еще не взошедшее над Америкой солнце, миновав точку зенита на другом конце земного шара, щедро сияло над горами Афганистана.

Халед бен Нияд, успевший сотворить солят aca-зухр - состоящую из четырех ракатов полуденную молитву, продолжал безмолвный разговор с богом, давая Аллаху отчет о деяниях, совершаемых во славу его.

Четыре независимые группы его боевиков уже ждали в аэропортах США посадки на рейсы внутренних авиалиний. Каждая группа включала в себя одного пилота-смертника. Остальные не ведали о конечной цели их действий, впрочем, им это было и не нужно.

Через несколько часов эти люди предстанут перед лицом Аллаха, великого и всемогущего.

Через несколько часов мир станет другим.

Через несколько часов имя Халеда бен Нияда будет известно людям во всех уголках содрогнувшейся от ужаса и восхищения планеты.

- У них сердца, которыми они не понимают, глаза, которыми они не видят, уши, которыми не слышат. Они - как скоты, даже более заблудшие, - тихо бормотал Бен Нияд клеймящие неверных суры Корана. - Они замышляли хитрость, и мы замышляли хитрость, а они и не знали. Посмотрите же, каков был конец их хитрости! Мы погубили их и их народ - всех!