Ирина Волкова: Бюро убойных услуг

Нога наткнулась на что-то круглое и скользкое, и Келлер чуть не упал. Это оказалась бутылка, на дне которой плескались остатки коньяка. Подобрав ее, певец залпом высосал обжигающий напиток. По телу прокатилась горячая волна. В голове прояснилось. Мускулы снова налились силой.

Подхватив бутылку за горлышко, Ирвин судорожно сжал ее в руке. Это, конечно, не пистолет, но хоть какое-то средство защиты. Пусть знают, что великого Ирвина Келлера голыми руками не возьмешь. Ублюдки! Он им еще покажет!

Со стороны кормы послышались осторожные шаги, и певец насторожился. Заметив силуэт заворачивающего из-за угла человека с пистолетом в руке, Келлер, не раздумывая, со всей дури врезал ему бутылкой по голове.

* * *

- Fuck! Fuck! Fuck! - яростно матерился Савалас, терзая шнур мотора с такой яростью, словно он был его кровным врагом.

Палец теряющего сознание капитана Хирша конвульсивно дернулся на спусковом крючке, и пистолет выстрелил. Пуля обожгла бок певца, срезав кусок кожи у него над ребром.

Выстрел, сопровождающийся криком оцарапанного Ирвина, стал сигналом атаки как для штурмующих яхту агентов ФБР, так и для колумбийских мафиози, взобравшихся на борт вслед за федералами.

В темноте было трудно разобрать, кто есть кто, где свои, а где чужие, и бойцы, укрываясь за любыми пригодными для этого предметами, принялись отчаянно .палить во всех направлениях, в надежде если не убить, так хотя бы испугать противника.

Скорчившись на дне "Зодиака", пронзительно визжала насмерть перепуганная Кейси, Череп с Саваласом смачно костерили лодочные моторы вкупе с их производителями, грохотали выстрелы, расчерчивая ночное небо красноватыми сполохами, злобно свистели пули.

Словно довершая картину всеобщего безумия, под аккомпанемент оружейной канонады над озером звенел, набирая силу, пронзительно-исступленный голос Келлера.

- Не смотри на мир трезво, иначе сопьешься. Этот мир - мир ублюдков, а мы- его жертвы. Миром правят ублюдки, они едят наши души. - Воздев руки к небу, Ирвин пел реквием этому миру.

* * *

- Черт! Опоздали! - в сердцах ударил кулаком по борту Федя Сироткин. Не думал, что эти парни так быстро плавают. При такой пальбе через пару минут там и в живых-то никого не останется.

- Успеем! - успокоил его Макар Сысоев. - Все группы готовы к захвату. Даю 'приказ о начале операции.

- Отлично, - кивнул Федор. - Пора опробовать "микроволновки" в деле. Надеюсь, они не подведут.

Четыре небольших катера с закрепленными на носу здоровенными металлическими тарелками, напоминающими антенны спутникового телевидения, стремительно двинулись к яхте.

Словно по мановению волшебной палочки выстрелы стихли, как, впрочем, и пение Ирвина. Краткое затишье сменилось стонами, криками и воем. Теперь на тонущей яхте и в "Зодиаке" люди бились и корчились от боли.

"Микроволновки" были гордостью Леши Китайчика, ухитрившегося с помощью денег и старых связей приобрести несколько опытных экземпляров разработанного в лабораториях английских спецслужб оружия нелетального массового поражения.

Поверхность тарелки излучала электромагнитные волны, вызывающие у людей ощущение, что их тело полыхает, как снаружи, так и внутри, но лишь до тех пор, пока они находятся в поле действия "микровол-новки". Возникающая боль была настолько сильна, что облучаемые напрочь теряли контроль над собой и, естественно, способность к сопротивлению.

Одетые в тонкие костюмы из металлизированной ткани, полностью экранирующие вредоносное излучение, на яхту высадились бойцы группы захвата.

Через несколько минут операция была полностью завершена.

Катера русской мафии, уносящие с собой Саваласа, Черепа, Ирвина, Кейси и Раю, стремительно неслись к берегу.

На уходящей под воду яхте медленно отходили от пережитого шока обезоруженные колумбийцы и агенты ФБР.

Нью-Йорк, Манхэтген, офис Кигайчика.

Ночь с 10 на 11 сентября Леша Китайчик провел в своем офисе. Вряд ли он смог бы объяснить причины такого решения. О ходе операции захвата его информировали по сотовому телефону, так что Алексею Остапо-вичу ничто не мешало расслабиться и немного поспать в его просторной нью-йоркской квартире или загородном доме в Роки-Хилл.

Не исключено, что причина крылась в охватившем его трудно определимом предчувствии, в странной ностальгии, одновременно раздражающей и обволакивающе-мягкой, шелковичным коконом отчуждающей его от прошлого и от будущего.

- Мне на плечи кидается век-волкодав, Ноне волк я по крови своей,