Нонна Беспалова - Под небом Италии

– Выпить хочешь?

Таня покачала головой.

– Ну и я не буду. Ты очень переменилась, очень. Просто другая женщина.

Таня улыбнулась.

– Я знаю, о чём ты подумала. Это со своим Павлом ты стала такой. Да, он сделал то, что должен был сделать я. Я был мальчишка, пацан. Я благодарен ему, правда, не смейся. Я уверен, что у тебя с ним не может быть так, как у нас с тобой. И у меня с женой никогда так не было. Мы с тобой заточены друг на друга, с этим ничего не поделаешь.

– Надо что-то решать.

– Что ты имеешь в виду?

– Как что? Я должна рассказать Павлу, что произошло, тебе нужно поговорить с женой. Съедемся, будем опять жить вместе.

– Всё не так просто, Тань. Если я уйду от Людки, тесть мне перекроет кислород. Да и ты невеликие деньжищи зарабатываешь. Где харчеваться-то будем? Честно говоря, я привык уже не задумываться о деньгах, жить широко. Ты тоже, как я понимаю, с Павлом не бедствуешь: прикид у тебя дорогой, духи, машина.

– А что же делать?

– Будем встречаться.

– Я так не могу.

– Здрасьте. Все могут, а ты не можешь?

– Кто «все»?

– Ладно. Это я глупость сказал. Тань, боюсь, что другого выхода нет.

Витя подошёл к Тане, потянул её за руки. Она встала, и Витя прижал её к себе.

– Наша Таня громко плачет…

Он шептал Тане в самое ухо и щекотал его губами.

– Уронила в речку мячик.

Тут он укусил Таню за ухо. Таня от неожиданности вскрикнула. «Тише, Танечка…«Таня хохотнула коротким грудным смехом. Виктор повёл её в спальню. Теперь он как будто показывал ей всё, что может с ней сделать в постели. И так можно, и так, и вот так. «Обязательная программа», – мелькнуло у Тани в голове. Но что бы он с ней ни делал, как бы её ни поворачивал, ни сгибал, острота ощущений не снижалась, контакт не прерывался. Они действительно были заточены друг под друга.

– Вить! Я завтра же всё расскажу мужу. Не дрейфь, проживём как-нибудь.

– А кто у нас муж?

Таня назвала холдинг и должность Павла.

– Ничего себе! Он наверняка моего тестя знает. Ещё неизвестно, что ему в голову взбредёт. Тань, я тебя очень прошу, не рассказывай ему ничего, пока не рассказывай. Надо всё обдумать.

Утром Таня делала всё, чтобы как можно реже сталкиваться с Павлом, и уехала на работу на пятнадцать минут раньше обычного.

«Зачем я убежала? – думала Таня. – Теперь жди его здесь, в темноте. Пойти в гостиницу? Я не помню дороги». Уже совсем стемнело. Фонарей рядом не было, а тусклого света от ламп над дверями домов не хватало, чтобы осветить углы и закоулки. Таня сделала несколько шагов по мощёной площади, но так и не решилась никуда пойти. Она порылась в своей сумке, нашла сигареты и зажигалку и закурила. Пока она курила, она разглядела, что улица, идущая влево, упирается в высокий парапет. Скорее всего, это был берег Арно. У Тани мелькнула мысль подойти туда и посмотреть, но она смутно видела чью-то мешковатую фигуру у парапета и подойти не решилась. Таня пыталась разглядеть, мужчина это или женщина.

Танин взгляд как будто разбудил этого человека. Он обернулся. Это был мужчина. Он оторвался от парапета и пошёл в сторону Тани. Танино сердце громко стукнуло и зачастило. Она сделала несколько шагов обратно к дверям ресторана. «Что же Паша сидит там так долго? Специально, что ли, тянет время, чтобы меня позлить?» Человек подошёл ближе. Таня встала на ступеньку у самых дверей. Она с изумлением узнала того пассажира с неприятным лицом, которого она видела в самолёте. Он тоже её узнал и молча ей поклонился. Таня ответила коротким кивком. Неприятный пассажир прошёл мимо. «Ничего удивительного. Город не велик, все ходят одними и теми же туристскими маршрутами», – подумала Таня. Тяжёлая дверь отворилась, вышел Павел. «Что ты там делал так долго?» – раздражённым тоном спросила Таня. Павел протянул ей треугольную коробку, перевязанную ленточкой. «Твой шоколадный торт. Какая муха тебя укусила? Что с тобой происходит?»

– Процесс акклиматизации.

– Вот как? Я этого не учёл. Почему ты не пошла в отель?

– Я не помню дороги.

– Тогда пойдём и запоминай.

Павел редко вспоминал свою первую жену Марину, но сегодня вспомнил. Танин побег из ресторана был вполне в духе Марины, хотя с Мариной он вряд ли бы закончился так мирно. Сейчас Павел вспоминал все её выходки и не мог понять, как он всё это вытерпел, причём целых четыре года. Правда, её истерики и скандалы с непременным битьём чего-нибудь всегда заканчивались слезами, бурными изъявлениями любви, неистовым сексом. Однажды его терпение лопнуло.