Светлана Сорокина - Феникс

Вернув фотографию на ее законное место, Эмма перевела свое внимание на другой снимок, который стоял в рамке ровно по центру крышки комода. На нем уже были изображены два молодых человека, стоявшие по обе стороны от одного взрослого мужчины. Между собой они были очень похожи. Мужчиной постарше был не тот же самый, что и на первой фотографии. Поэтому можно было предположить, что им являлся сын Тома Холла, рядом с которым находились два его внука.

Следующей на очереди являлась фотография маленькой девчушки, которая своей красочной детской улыбкой внушала доверие и умиление. Если припомнить рассказ смотрителя, то этим ребенком могла оказаться утонувшая дочь мистера Питера Холла. Как только Эмме стоило подумать, что каким-то ужасным способом такое прекрасное милое дитя могло погибнуть, ей в ту же долю секунды становилось тошно и пусто на душе. Поняв, что ужасные вещи могут случиться абсолютно с каждым человеком, и в особенности с ни в чем не повинными детьми, становилось страшно жить в подобном мире. Неизвестность того, кому, что могло быть предначертано судьбой очень пугала.

Задумав покончить с угнетающим чувством, Эмма убрала фотографию девчушки куда подальше, чтобы лишний раз не пересекаться с ее сияющими глазками и лучезарной улыбкой. Поставив фоторамку со снимком ребенка и даже положив ее тыльной стороной на комод, тем самым закрывая себе все видение, блондинка отошла от бомбэ и, наконец, обратилась к своему товарищу на том проводе:

– Дрейк, здесь такой же полумрак. Я нашла какие-то семейные фотографии, у меня появились кое-какие догадки на их счет, да вот только до конца не уверена в том, кто на них изображен. Хотя Тома Холла и его жену Кэтрин я вычислила сразу, да и вроде как Эмили тоже…

– Кого? – не совсем уловив суть того, о чем говорила девушка, Дрейк попытался воспроизвести в своем сознании картинку того, о чем рассказывал всем участникам квеста смотритель.

– Эмили… Та девочка, что утонула… – Эмма не могла с полнейшим спокойствием произнести это, потому делала небольшие паузы между словами. Перед глазами белокурой девицы сразу всплывало изображение того ужасающего момента.

– Я понял, ладно, хорошо. Только не расстраивайся. Нам надо вернуться в игру, – этим маневром парень пытался привести свою подругу в чувства. – Как ты думаешь, кто-нибудь еще из участников смог уже выбраться из комнаты?

Эмма настороженно осмотрела каждую дверь трех других комнат, которые находились на определенном расстоянии друг от друга. Никакой даже щелочки нельзя бы лицезреть, но это вовсе не могло означать, что эта тройка участников все еще находилась в своих комнатах.

– Я не могу сказать точно, Дрейк. Двери закрыты, а подходить и дергать их за ручки, чтобы проверить, открыты они или нет – не особо хочется.

– Да, конечно, лучше не рискуй. Тогда может, обыщешь какие-нибудь комнаты внизу?

– Это, наверное, единственное, что сейчас надо бы сделать.

Глава 7.

Настало время следующей стадии поискового ключа.

Эмма устремила свой взгляд в полнейшую пустоту коридора, который раскрылся перед ней во всех своих масштабах. Блондинку окотило чувство покалывания по всему телу как в фильмах ужасов. Вдруг монстры вылезли бы из-за темного угла, вдруг привидение утащило бы ее не пойми в какое место или вообще маньяк напал бы с ножом. Насколько бы девушка не питала страстью к хоррорам, это все же очень сильно сказывалось на ее безудержном воображении.

Но отбросив все свои подобного рода мыслишки, блондинка сделала первый, а потому отважный шаг в пучину мрака. Ей со временем даже стало очень нравится поглотившая ее в страх атмосфера. Еще один шаг, а затем другой… девушка то и дело, что слышала громкое постукивание своего сердца, которое уже полностью успело пропитаться духом ужаса и беспокойства.

Осторожно ступая по крепкому половому покрытию, которым был проложен каждый этаж поместья, белокурая девица освещала фонарем каждую картину, которая украшала стены, преобладающие по высоте над обычными. Это были различного рода работы известнейших художников времен и народов, которые Эмме, как знатоку и любителю художественной тематики были известны очень хорошо – Леонардо да Винчи, мало кому известный как Леонардо ди сер Пьеро да Винчи, и его работа «Тайная вечеря», которая своими размерами превосходила другие картины. Как и на других изображениях тайной вечери того времени, Леонардо располагал сидящих за столом на одной его стороне, чтобы зритель видел их лица. Большинство предыдущих произведений на эту тему исключали Иуду, помещая его одного за часть стола, противоположную той, за которой сидели остальные одиннадцать апостолов и Иисус, или изображая с нимбом всех апостолов, кроме Иуды. Иуда сжимал в руке небольшой мешочек, возможно, обозначающий серебро, полученное им за предательство Иисуса, или являющийся намеком на его роль среди двенадцати апостолов в качестве казначея. Он единственный поставил локоть на стол. Нож в руке Петра, указывающий в сторону от Христа, возможно, отсылает зрителя к сцене в Гефсиманском саду во время задержания Христа. Жест Иисуса может интерпретироваться двояко. Согласно Библии, Иисус предсказывает, что его предатель протянет руку к еде одновременно с ним. Иуда тянется к блюду, не замечая, что Иисус тоже протягивает к нему правую руку. В то же время Иисус указывает на хлеб и вино, что символизирует безгрешное тело и пролитую кровь. Фигура Иисуса расположена и освещена так, что внимание зрителя обращено, прежде всего, на него. Голова Иисуса находится в исчезающей точке для всех линий перспективы;