Юрьевич Папулов - Провал операции «Нарко»

В трубке наступило некоторое молчание: Жека, в душе считая себя эрудитом, явно обиделся – он и всегда обижался, и сейчас обижается, особенно в присутствии третьих лиц, когда в его адрес подшучивают. Он называет подобное «умничаньем», при этом, не видя разницы, например, между понятиями «эрудит» и « полиглот» (не говорю уже о билингвах и полилингвах, но тут уже я действительно умничаю).

– Дипарпула всё знают, – сглотнув комок обиды, уточнил он, – ну так что, пойдёшь?

– Куда? – не поняв, чего он хочет, спросила я.

– На Дипарпул.

– Ты так говоришь, будто они к нам приехали, – я не поняла, то ли Жека меня разыгрывает, то ли хочет пригласить в тематическое рок-кафе, то ли попросту сбрендил

– То и говорю, – уверенно, с элементами металла в голосе, пояснил он, – я уже заказываю билеты. На тебя брать?

Я поняла – Жека не шутит. Вот это да – музыканты звёздной величины да в нашем захолустье, пусть и губернского уровня! Эту группу любил слушать ещё мой отец. Он продолжает её слушать и, думается, будет слушать дальше. Раньше, во времена молодости моих родителей, зарубежные музыканты, как и всё буржуйское – одежда, техника, кино, воспринимались чем-то космическим. Сейчас времена изменились, но тамошняя эстрада, особенно английская, всё ещё находиться на недосягаемой высоте. Пуская даже некоторым её представителям по семьдесят. Поэтому посетить концерт Deep Purple – редкий, если не единственный, шанс, и я, естественно, даже не подумаю его упустить.

– Брать!

Короче, Жека пообещать приобрести для меня билетик на концерт. Будучи уверенной, что он не подведёт, я, подгоняемая зазвучавшей внутри мелодией из Highway Star, занялась своими делами.

9.

Есть утверждение, что наибольшую опасность для человека представляет сам человек. Конечно, если из списка опасностей отмести природные катаклизмы, неизлечимые болезни, хищных животных, ядовитых рыб, мужей-алкоголиков, гамма-джеты квазаров и т. д. и т. п., то так оно и есть. Но, предупреждая о беде, землетрясения рапортуют геомагнитными изменениями, болезни ужасают симптомами, хищники рычат, ядовитые рыбы щетинятся иглами, от мужей разит перегаром, квазары взрываются. Опасный человек же обыкновенно не выдаёт злых намерений – если задумал коварство, он маскирует его, используя какое-нибудь надёжную маску; во все века универсальна приветливость.

– Здравствуйте доктор, – раздавшийся в трубке голос не насторожил даже ни на йоту, – мы с вами на сегодня договаривались.

Я сразу узнала эти заискивающие нотки, отдающие шелестом купюр: это та самая дама с неотложным недугом, что по рекомендации друзей искала встречи со мной неделю назад!

«Надо же, какой душевно располагающий диапазон связок! – удивилась я божьему дару, не подумав, что всевышний вообще-то многообразен по части комбинации даров и что вообще нужно быть осторожным, разговаривая по телефону.

– Конечно, конечно! – я, как и положено, нацепила маску услужливости, плотная ткань коей затеняет опасность, – я вас уже жду! Поднимайтесь ко мне!

Всё правильно – где выгода, там и услужливость. Но, в корыстном предвкушении, скрашиваемом благородством предстоящего действа, скрипка профессионального долга играла первую партию в моём сердце – как бы там не было, а прежде всего, будет оказана больному помощь. Гиппократ прочно засел внутри, отодвигая все коммерческие моменты на второй план. «Не навреди» – старо как мир. Да предастся каре забывший клятву! Следование заповеди, возможно, и уберегло меня впоследствии от более серьёзных проблем.

Не подозревая, что последние возможны, я на стук открыла дверь кабинета. Представшая предо мной пациентка, несмотря на слегка отталкивающую внешность, обаятельно улыбнулась, после чего и была приглашена присесть на стул. Больше приземистая, чем невысокая, одетая довольно невзрачно, но опрятно, она приняла приглашение. Мне даже показалось, что я уже где-то уже встречалась с обладательницей этой нечистой кожи, покрытой какими-то мелкими бугорками и оспинками. Но сквозь затёмнённые стёкла очков – оправа подобрана безвкусно: позолота местами отлетела, на дужках сколы – глаз не разглядеть.

«Наверное, веки с дефектами, поэтому и прячет», – решила я и, дожидаясь, пока устроится поудобней, продолжила её рассматривать.

Молодая дама, лет двадцати пяти, имела – оговорюсь, что это сугубо частное мнение – внешность «неприметной красоты» из старой песни. Про ту, кою и на танцы не приглашают и до дому не провожают. Общество по обыкновению с некоторой жалостью относится к категории населения, воспетой в этой песне, будь то мужская или женская часть. Получается: ты некрасив, а значит, обижен богом, то есть где-то убог, что прямиком ведёт к праву на получение сертификата жалости.