Татьяна Воловельская - Последний день Рамадана

Татьяна Воловельская

Последний день Рамадана

Азиз принес тухлый чай и одним рывком вылил все ведро на пол. Мне захотелось отвернуться - уж больно старательно выполнял он свои новые обязанности.

Азиз, - вымученно улыбнулся ему Сахид, - хабиби, знаешь, где находится Малая Брейха?

Ана? - переспросил мальчик по-арабски, беспомощно крутя головой. Английский в местных школах почти не учат.

Да.

Нет. То есть я не знать, господина, где Малая Брейха.

Черт с ним, сходи в Адун Алейла, достань нам папирос.

Мне стало неловко. Азиз уже бегал в Адун раз пять - за питой, за мясом, за финиками и прочей снедью, которая лежала за рыжим мешком Сахида в подвале... Я хотел намекнуть своему другу, что пора прекращать это форменное издевательство, но промолчал.

Ведь все, как уверял меня Сахид, абсолютно все делается для блага мальчишки. В конце концов, ведь нельзя допустить, чтобы Азиз случайно или преднамеренно услышал один из тех пикантных анекдотов, которые Сахид усвоил от одного еврейского солдата в Рамалле.

Я проследил взглядом, как за Азизом захлопывается старая, повисшая на своих железных костях дверь, и, крикнув ему вдогонку "дир бэлек", достал из-под стула бутылку марочного вина. Его вывезли из Бейрута, который в спешке оставляли раненные террористами израильские солдаты. Ахля.

С риском оказаться в первых рядах сброшенных с Шинвата, после того, как пробьет мой смертный час, я, причмокивая, разлил вино в тонкие серебристые бокалы.

Какой глаз, - горько усмехнулся Сахид, наблюдая за мной - алмаз в семь каратов. На тебя посмотреть, будто всю жизнь этим занимаешься. Ну-с, что там у нас, - он заглянул в разложенные перед ним карты и присвистнул, как самые отчаянные блефовщики, - я тебя срежу на твоих же пасах.

Ройал флеш, - подмигнул я ему, - обеспечь.

Наступила тишина - он что-то подсчитывал про себя.

Смотрите, какую бритву я купил, - громко похвастался голос за дверью. Это был наш третий товарищ, мой сводный брат - Али.

Али стоял в дверном проходе, колеблясь - входить ему или нет - Иду бриться, - решил он в конце концов.

Смотри не поранься, - предупредил его Сахид, - наверняка ведь, фальшивка.

Али развернул пакет с прибором и, пожав плечами, сказал.

Тут написано "безопасное бритье". Джафар?

Да?

У меня было опять тоже видение... Только в этот раз все стало намного реальнее.

Старик в белом?

Да.

Он спускался с горы и поражал нас молниями?

Нет. Он спускался с Небес и из его рук,- Али отвернул свой рукав, и впился а него взглядом, будто рассчитывал увидеть там нечто сверхъестественное - оттуда сочился смертоносный свет.

Я думаю, тебе надо успокоиться, - я еле подавил раздражение.

А я думаю, что пришло наше время. Кто-то там на небе решил свести с нами счеты.

Когда он вышел во двор,я повернулся к Сахиду. Тот задумчиво водил пальцем по стеклу.

- С ним нужно что-то делать, иначе у него окончательно поедет крыша.

Сахид промолчал и я подозрительно просверлил его взглядом.

Только не говори, что ты веришь в видения Али.

Я верю в Проклятие.

Ну почему, Сахид?! - в бессильном отчаянии выкрикнул я.

Я знал о чем он сейчас думает и каков будет его ответ, вернее то, что он независимо от здравого рассудка, считал абсолютной правдой - и самое обидное, я ничего не мог поделать с этим.

Возможно, все дело было в том дне - дне, с которого все началось, и для которого Сахид поставил свою собственную точку отсчета. Это был тот день, скорее даже вечер, когда одна сумасшедшая старуха, о которой никто не слышал прежде, предсказала его отцу, что род Зудаха проклят Аллахом и будет истреблен в последний день Рамадана. "Она так и сказала, - произнес старший Зудах с недоброй искрой во взгляде, - истреблен." "Проклятие Аллаха не убивает, - разъяснил ему мой дед, ныне покойный, - оно сжигает душу человека ярким огнем и после этого от нее остается только пепел, который не едят даже духи гиен".

В те далекие дни меня это очень рассмешило. Я думал - " Неужели быть истребленным и быть убитым - это разные вещи?".

Сахид меня смерил мрачным взглядом.

А чего я в это не должен верить? Разве мы не пытались искать виновных среди людей?

Я кивнул. Действительно. Не было ни одной вещи, которую мы бы не пытались сделать. Но усилия, которые были брошены нами на раскрытие этой тайны пока что, как говорят в этих местах, разрушали только ветер. "Ветер нельзя преодолеть - учили нас бедуины - он забирает силу даже у самых сильных".