Татьяна Воловельская - Последний день Рамадана

Когда мы выросли и стали помогать отцу в его делах, он оборудовал в доме небольшой конференц зал, чтобы в семейном кругу обсуждать текущие дела " Амадеуса". Помимо нашей семьи - аль-Хайед, в этом участвовали также члены семьи Сахида - семья Зудах и Мустафа Нахель, отец Али - пока был жив. Как я уже говорил, Нахели были юристами нашей компании, а отец Сахида занимал пост вице- президента. Сам Сахид работал в отделе по связям с общественностью и делал неплохую карьеру.

Очень часто во время подобных сходок, мы ходили купаться на озеро, точнее искусственный водоем, расположенным в семи минутах ходьбы от дома , где веселились и дурачились до полного изнемождения.

Так было и в день окончания прошлого поста. Был вечер и мы только-только приехали в дом. Сначала мы играли в какую-то детскую игру, а потом кто-то предложил пойти скупнуться, кажется, это был Сахид, на которого Али вылил бутылку с грязью. Но все кроме меня и Али отказались утомительная поездка отняла у них силы. Я часто задаю себе вопрос- а если бы они согласились, спасло бы это им жизнь? Купание отняло у нас от силы полчаса. Веселые и ободреные вечерней прохладой воды, мы вбежали в розовый сад, откуда начиналась просторная веранда двухэтажного строения.

Первое что я увидел, зайдя во двор - это кресло, в котором полулежала моя мать. Приближаясь, я краем глаза отметил, что два моих друга поднимаются по внешней лестнице на второй этаж, куда в особо жаркий полдень прятали детей от солнца. Подойдя к матери, чья тонкая рука, выронившая книгу беспомощно болталась в воздухе, я опустился на корточки и позвал ее.

Она не шевелилась. Тогда я дотронулся до нее, улыбаясь, все еще в наивном и счастливом неведении.

И лишь когда ее обмякшее тело плавно сползло из кресла на землю, меня парализовала страшная догадка, в которую я до сих пор до конца не верю. Не помня себя от ужаса, я поднял ее и посадил обратно в кресло, а затем начал хлестать по щекам и трясти за плечи. Именно в этот момент , когда на затворках моего разума вспыхнула мысль об ангеле смерти, я услышал нечеловеческий душераздирающий крик Сахида. Он нашел мертвой свою трехлетнюю сестру.

Погибли все, кого мы оставили дома полчаса назад. Двенадцать человек, 10 из которых были нашими родными и двое охранников. На их телах не было никаких признаков, которые бы указывали на насильственную смерть, как и в доме не осталось ни одного следа, который бы говорил о борьбе или о присутствии здесь посторонних лиц. Как Мертвое королевство, в котором все вдруг внезапно уснули по приказу злой феи.

В ту же ночь мы похоронили их в пустыне, дав друг другу Клятву мстить до тех пор, пока каждый из убийц не погибнет мучительной смертью.

После этого мы обшарили каждый кустик, каждую тропинку в округе - в надежде найти хоть малейшую зацепку, которая выдаст убийц. Напрасный труд будто бы злые силы спустились с небес в это уединенное место и поразили сердца наших близких.

Я не сказал о самом главном - наш дом окружал высокий забор, возведенный таким образом, что ни один из смертных не мог перелезть через него, не сломав при этом себе позвоночник. Через каждые три метра по его периметру были установлены микроскопические видеодатчики, фиксирующие все происходящее с внешней стороны дома на пленку. Кому-то это покажется странным, но наша семья всегда заботилась о безопасности, с тех пор, как был погибли Мустафа и Ясмин Нахель.

В заборе было двое небольших ворот - главные и детские. Их так назвали потому что мой отец приказал украсить ручки персонажами из сказок Шахеризады. Каждые из двух ворот имели специальный цифровой код, известный только скмерым людям - моим родителям, отцу Сахида, моему старшему брату все они погибли в тот день и нам троим.

Даже допустив на секунду, что чей преступный мозг мог расшифровать этот сверхсложный код, неразрешенным оставался вопрос, почему видеодатчики с наружной стороны забора не зафиксировали никаких изменений. Я нашел на этот счет два объяснения: убийца либо все время полз по земле - на таком низком расстоянии датчики нашей модели, оказывается, были бессильны, либо его сбросили с какого-нибудь летательного аппарата. К сожалению, ни одна из этих версий не выдерживала строгой критики. На мягкой земле возле ворот не оставалось никаких следов, кроме наших собственных , а самолетно-вертолетная идея была слишком фантастична, так как в момент совершения убийства мы находились максимум в семи минутах ходьбы от дома, и пролетающий над нами летательный аппарат, мы бы наверняка не могли пропустить.