И. Сотников - Из найденных хроник одного заседания

Но видимо господин Кросс в этот момент и сам волновался, раз он предложил поставить всего-то свои авторские имена в качестве заклада. И тот, кто из них окажется не удел в глазах Сони, то тому не будет больше места за общим столом в качестве члена клуба.

– Я всё-таки на ваш счёт был прав. – Усмехнулся месье Картье, протягивая для рукопожатия свою руку господину Кроссу.

– А это не важно, когда, в конечном счёте, правым окажусь я. – Сказал господин Кросс, взяв руку месье Картье. После чего их скреплённое рукопожатием пари сопровождается замечательной репликой товарища Гвоздя: «А мне плевать на ваши спорные соглашения. И если я захочу проявить интерес к нашей, а может быть уже и моей Сони, то я и спрашивать никого об этом не буду. А вы, падлы, только посмейте что-то сказать мне против». Что вызывает у месье Картье и господина Кросса нехорошие предчувствия, а из-за нежелания связываться с товарищем Гвоздём, который ясно намекнул, что любого изничтожит, кто встанет на его пути, появляется огромное желание отказаться от предусмотренных пари планов.

Но не успевают они всё это превратить в шутку, а ведь всё так к этому близко было, так как их рукопожатие, несмотря на объединённую нежеланием выполнять условия пари крепость, в один момент разбивается мистером Пеликаном, которому всё это кажется плохой затеей. Ну а дальше у них уже другой дороги нет, и теперь их жизнь подчинена условиям пари, и всё это под невыносимо страшными взглядами товарища Гвоздя, который превратил всё это для себя в забаву, и время от времени своим замечаниями вгонял в ступор, вдруг оказавшихся в одной лодке, месье Картье и господина Кросса. Из-за чего даже, в один из моментов своего отчаяния, месье Картье привело к одной чрезвычайно взволновавшей его мысли – а ведь господин Кросс был прав, и эта Соня безусловно ведьма.

Пункт №3. Защитники и полузащитники.

Но давайте вернёмся к заявлению мистера Сенатора по поводу тех правилах, на которых настаивали классики – оно определённо заслуживало пристального для себя внимания. Ведь даже несмотря на то, что каждый из членов клуба считал себя как минимум гением, а в обиходе уникумом или самородком, тем не менее каждый из них допускал мысль о том, что кто-то из великих, всё же оказал на него и его творчество влияние, и они не только черпали свои силы, но и опирались в своих воззрениях на мир на авторитет стоящего за его спиной классика.

И было не так-то трудно, да и тех отсылок членов клуба к авторитету классика, было достаточно для того, чтобы догадаться о том, кто из классиков и за чьей спиной стоял. Так если бросить первый поверхностный взгляд на уже известных нам господ, сэра Паркера и сэра Монблана, чья авторитетность подчёркивалась пузатостью их перьевых ручек, то без лишних с их сторон слов, можно было без особого труда догадаться о том, что они свои силы черпали в огромной кладези мудрости такого же, как и они, или всё же они, как и он миллионщика, и к тому же графа, графа Толстого.

И как часто бывает в жизни уже не самого классика, а его последователей, то они, эти его последователи, зачастую используют его мудрости не по тому адресному назначению, по какому она изначально мыслилась классиком. Так и в случае с сэром Паркером, и сэром Монбланом, после того как между ними была заключена договорённость насчёт интриги по отношению к миссис Монблан, то через сэра Паркера всё это использование чужих мудрствований в своих личных целях и проявилось. А всё потому, что уж больно он быстро начал вживаться в роль готового на всё и даже на любовные связи интригана, и всё это для того чтобы поколебать уверенность в себе у своего конкурента сэра Монблана.

Так во время одного из солнечных уик-эндов, проводимых на лужайке у дома четы Монбланов, где присутствовал и сэр Паркер, который в последнее время был частым гостем у Монбланов, этот сэр Паркер, несмотря на то, что сэр Монблан сделал шаг навстречу к их примирению, берёт и ведёт себя прямо-таки как неблагодарная скотина (и сэр Монблан даже знает какая). И он вместо того чтобы смиренно слушать, что ему о погоде дамы говорят и кушать барбекю, вовсю налегает на спиртное и за обе щёки трескает всё то, что его глаз приметит.

А стоит только сэру Монблану отвернуться, как этот негодяй, сэр Паркер, уже тут как тут, рядом с миссис Монблан и смущает её слух разговорами.

– Большая часть мужчин требует от своих жен достоинств, которых сами они не стоят. – Кивая в сторону спины сэра Монблана, тихо проговорил сэр Паркер, взяв на вооружение эту отсылку к классику, который наверное бы, в гробу перевернулся, услышав, как его используют в своих неблаговидных целях такие похотливые до чужих афоризмов и высказываний господа.