И. Сотников - Из найденных хроник одного заседания

Так вот, продолжим. И если со всей первой частью обвинений сэра Паркера, сэр Монблан, пожалуй, смог бы согласиться, и даже бы не стал подробничать насчёт того, где он эту паскуду, сэра Паркера видел, всё же упоминание сэром Паркером в таком невероятно удивительном для сэра Монблана ключе, его совершенно не стесняющейся своего повышенного веса миссис Монблан, его определённо интригует, и даже может стать сюжетной завязкой для его новой книги.

«Любовь зла, полюбишь и козла», – сэр Монблан на ходу придумал название для своего нового бестселлера. Да и к тому же невероятное сходство сэра Паркера с этой скотиной, о чём сэр Монблан догадывался, но до этого момента не придавал этому особого значения, теперь-то им отчётливо виделось. – Скотина он и есть скотина. – Пробубнил про себя сэр Монблан, временно отвлёкшись от сэра Паркера.

Ну а сэр Паркер, до чего же неуживчивый со всеми человек, – из-за чего он до сих пор и холост, и по этой-то причине, его хвастливые слова о близкой связи с миссис Монблан, потеряв свою основательность, могут показаться недостоверными, – и он вместо того чтобы дать возможность сэру Монблану хоть как-то успокоиться, – не часто приходится слышать такие изумительные откровенности насчёт своей супруги, которая как оказывается, не только вязать носки умеет, – всё лезет к сэру Монблану.

– И чего ты там бубнишь. Ни одного слова не разберёшь? – делает язвительное замечание сэр Паркер. – Неужели на новый сюжет для книги наткнулся? – Ржёт сэр Паркер.

– Угадал. – В одно слово разит побледневшего сэра Паркера сэр Монблан. И, пожалуй, сэра Паркера, даже несмотря на всё его паскудство и местами конформизм, вызванный жилищными неудобствами, можно пожалеть. Ведь он не так просто, из-за своей холостяцкой глупости, поддался чарам миссис Монблан, о которой он никогда плохо не думал, да и, в общем-то, никогда не думал, а просто кто-то внутри в нём, после крепкого посещения бара надумал, и она ему приснилась во всех своих, всё больше непристойных видах. Что ему поутру очень сильно помогло при выходе из него всего им вечером принятого. Ну а то, что сейчас он о ней упомянул, то это просто пришлось к его гневному слову – сэр Монблан, как факир вывел из него лишние слова.

Но сэр Монблан не собирается учитывать все эти факторы внешнего влияния на ход мыслей сэра Паркера, тем более он только сейчас понял, до чего же этот сэр неблагодарная скотина. К нему миссис Монблан, можно сказать с распростёртыми объятиями и возможно даже, что и плюшками угощала, а он тут ещё свою морду в недовольстве воротит в сторону, замечая за ней несоответствие его стройным идеалам стандарты красоты. И тогда спрашивается, какого хрена ты, паскуда, завлекал в свои любовные сети, до встречи с тобой, ничего подобного о их существовании не подозревающую миссис Монблан.

– Так он это всё сделал ради меня! – лицо потрясённого сэра Монблана даже перекосило от такой его разгадки тайны поступков сэра Паркера. Что и говорить, а сумел-таки сэр Паркер разорентировать сэра Монблана, который теперь и не знал, как ему отнестись к этому своему вечному конкуренту и сопернику. Ведь были и такие времена, когда они находили свои точки соприкосновения, но только не как в данном случае, с миссис Монблан, и когда встал вопрос выбора для себя псевдонима для членства в клубе, то они даже вместе посетили специализированный магазин, чтобы купить для себя соответствующую из воззрениям на себя ручку – да, они знали друг друга, но что поделаешь, если особу записанную в классики, трудно не узнать; им также делались некоторые поблажки.

Так с одной стороны, в этих словесных действиях сэра Паркера (сэр Монблан считал сэра Паркера хорошим новеллистом и не более того) по отношению к миссис Монблан, чётко прослеживалось, с далёким прицелом на его сэра Монблана, его злой умысел и коварство. Где миссис Монблан, испытав возможность новых ощущений, – сэр Паркер определённо ей что-то спьяну брякнул, – теперь будет требовательно на него смотреть, намекая на нечто большее, чем одни только слова. А это всегда сбивает с мысли и не даёт сосредоточиться на работе над книгой, к тому же все знают, что некоторый голод в личностных отношениях способствует передачи энергетики и страсти в повествование. Да уж, этот сэр Паркер всё-таки умеет из ничего создать интригу.

С другой стороны, как бы подл и коварен не был сэр Паркер, – а без знания всех этих тонкостей такого характерного некоторым людям поведения, весьма трудно правдоподобно прописывать наделённых всё теми же качествами персонажей, – всё же то, что он никогда не забывал сэра Монблана и время от времени, хоть и с ненавистью вспоминал о нём, то это по своему грело душу.