Авенир Декабрист - Звери не меняют свой облик

Василий через минуту раздумья встрепенулся:

– Как я говорил, мы во время прогулки слегка заблудились и попали на эти дачи. Когда искали дорогу, вышли на асфальтированную улицу. Маша внимательней, чем я, и заметила на дороге странные следы. Мы ещё посмеялись.

– Что за следы?

– Человек шёл на четвереньках. Отпечатки ног и ладоней. Только сейчас до меня дошло, что пальцы нелепо скрюченные – нормальные люди так не ходят. Я тогда сказал Маше, мол пьяный возвращался из гостей.

– Это посторонний эпизод, к нашему расследованию отношения не имеет. Предлагаю вместе проехать на злополучную дачу. Может, там не обнаружим ничего, что указывало бы на присутствие Елина в последнее время, точнее – после его пропажи… из общественной жизни. Согласны?

– Конечно.

– Хорошо, но сначала кое-что уточним. Вернёмся к началу разговора. Что за эксперимент, о котором вы упомянули уже дважды: во время первой нашей беседы в парке и сейчас? Михаил Васильевич, наступил, как говорится, момент истины. Выкладывайте всё без утайки.

Глазков пытался сосредоточиться и решится на откровение. Пытливый взгляд журналиста не отпускал его. «Никуда не денешься!» – сдалось сознание.

– Всё началось с Сэра Фили, – начал Василий своё безрадостное откровение…

Знакомец слушал без эмоций, только одна бровь порой поднималась вверх, и это сбивало с мысленного плана, так что рассказ получился путанным. Когда Евгений услышал об истинном значении слова «эксперимент» в этой конкретной ситуации, то его невозмутимое лицо резко преобразилось, он застыл с открытым ртом, сжал пальцами лицо, словно скрываясь от дико нелепой новости.

– Так это… невесть во что… – заговорил ошарашенный журналист.

– Я потому и вспомнил про следы… – начал и замолчал Глазков.

– Что он может так передвигаться – продолжил за Василия Евгений.

– Для него подобная манера ходьбы может стать обыкновением… в результате подмены программы в участке мозга.

– А ещё какие программы могут поменяться? Вы прогнозировали, когда замышляли с собакой?

– И да, и нет… Вы сдадите меня? – вдруг забеспокоился учёный.

– Вы сами сдадите себя, если сочтёте необходимым. Если на то будут основания. А пока поедем на дачу. Посмотрим и решим, стоит ли сообщать в полицию или прокуратуру. Скорей всего, никто не загрыз Елина. Он сам может загрызть… возможно. – Каждое слово журналиста, как удар молота плющило психику Василия. Знакомец заметил угнетённое состояние собеседника и приободрил: – Василий Михайлович, не раскисайте! Вы не совершали преступления. Ваш поступок можно назвать непреднамеренным экспериментом, совершённым в состоянии аффекта. Всё! Хватит говорить. Поедем.

Знакомец, Арина, Глазковы и Лагунков обошли вокруг дачи Елина. Трофима не приглашали – он сам присоединился. Сознался, что несколько дней поджидает и высматривает. Снегу значительно прибавилось. Шли, проваливаясь в белой перине.

– Последние два дня вьюжило. Надо было раньше приезжать, тогда бы следы рассмотрели, – отметил дачник.

– Но вы же ходили сюда, наверное, ежедневно, раз обеспокоились и сообщили нам? – спросил Евгений

– Ходил. Тут такое дело… других следов много, собачьих в том числе. Запутано.

– Будем ломать замок! – решился журналист.

– Я как раз ломик припас для этой цели, – засуетился Трофим и достал из-под крыльца свой инструмент.

– Минутку! – остановила Арина, – будем считать, что вскрытие жилища происходило в присутствии понятых.

– Кого? – тут же поинтересовался Лагунков.

– Понятые – это я и Василий Михайлович.

– А мы с Трофимом – взломщики! – театрально заявил Евгений и подмигнул Арине.

– Так… стало быть… того, – забеспокоился старик, поглядел на Марию, словно ища у неё поддержку. – Меня тоже считайте понятым.

– Понятые тоже расписываются и несут ответственность, – вновь подзадорил Знакомец. Арина толкнула его в бок, чтоб не донимал пожилого человека. Но Евгений ещё больше разошёлся:

– С богом! – И рванул замок. В результате выскочила петля из двери. – Знакомец приоткрыл дверь, оглянулся. – Сначала я один зайду. На всякий случай, чтобы возможные следы преступления не затоптать. – Трофим, стоящий позади всех, опасливо попятился.

Через несколько минут журналист позвал остальных. Вчетвером осмотрели богатое убранство не слишком большого, но достаточно уютного и роскошного жилища. Трофим выглядел разочарованным и поспешил удалиться со словами: