Министр подергал себя за свисающие кончики усов.
– Это проблема, господа. – Он посмотрел на Куртиса. – Мне кажется, что нужно сдаться. Правда газеты тут же обрушатся на нас, если обнаружат, что мы отпустили под залог человека, обвиняемого в убийстве.
За этими словами последовало молчание. Менделл оставался очень спокойным. Ему хотелось знать, что все это означает. По его мнению, здесь находилось слишком много людей, и притом довольно значительных. Он внезапно почувствовал себя совсем маленьким и невзрачным, будто выступал с боксером не своего веса. Потом он что-то вспомнил и засмеялся.
– Что вас рассмешило? – спросил инспектор Карлтон.
– Вы считаете меня ненормальным, да? Но если бы у меня были те бумаги, которые отобрал лейтенант Рой при моем аресте, я смог бы доказать вам то, во что пока никто из вас не в состоянии поверить.
– Что же это?
– Доказательство того, что я в полном рассудке, – ответил Менделл. – Прежде чем выпустить меня из больницы, мне выдали документ, который удостоверяет это.
Куртис вышел первым и проводил Барни к серому "форду". Они сели в автомобиль, и Куртис нажал на стартер. В это раннее утро город казался молчаливым и серым. Машин на улицах было мало и большинство из них – фургоны, подбирающие мусор, сваленный вдоль тротуаров, и содержимое зеленых ящиков с надписью "Помогите чистоте города".
– Кто заплатил за то, чтобы меня выпустили? Мистер Эбблинг? – спросил Менделл.
– Нет.
Менделл теребил узел своего галстука. Он был рад, что Розмари привезла ему чистое белье и костюм. Вне сомнений, Галь уже приехала и ждет его в отеле. Менделл надеялся, что разговор с Куртисом продлится не слишком долго. Куртис поехал на север, по направлению Медисон-стрит, потом свернул назад к реке. Наступившее молчание угнетало Менделла, и он попытался завязать разговор.
– Очень любезно с вашей стороны вызволить меня оттуда.
– Может быть, у меня был определенный интерес, – улыбнулся кончиками губ Куртис.
Менделлу очень хотелось бы знать, что означает этот "интерес", и он сказал наугад:
– Мой тесть – тоже судья. Человек с отличной репутацией.
– Да, – ответил Куртис, – я знаю.
Снова повернув на север, он остановил машину у здания на Белл-стрит и вышел из нее. Менделл проследовал за ним в здание. Лифты там были, но не было ночных лифтеров. После утренней прохлады холл показался жарким и душным. Куртис толкнул дверь запасного выхода, и они поднялись по лестнице до пятого этажа. Потом они вошли в коридор, еще влажный после уборки, а из него в контору, где на дверях не оказалось никакой надписи. Комната была небольшой, но чистой. В ней находились лишь письменный стол, пять стульев и металлический сейф.
Куртис закрыл дверь, открыл один из ящиков и поставил на стол бутылку виски и два стакана.
– Угощайтесь.
Менделл отрицательно покачал головой и сел на краешек стула.
– Если не возбраняется, я откажусь, вчера достаточно нагрузился.
– Да, можно сказать... – признал Куртис, наливая себе в стакан виски и начиная пить маленькими глотками. – Знаете, мне должны заплатить больше. Мне пришлось проделать эту проклятую работу, чтобы вытащить вас оттуда. – Он добродушно рассмеялся, что очень понравилось Менделлу. – Вы не задаете себе вопрос, Барни, что же все это может означать, а?
– Задаю, – согласился Барни. – Какой залог внесли за меня?
Куртис поставил бутылку и стаканы на место.
– Дорого.
– А кто заплатил? Галь?
Куртис уселся за письменный стол и положил на него ноги.
– Вы очень далеки от истины.
– Тогда кто?
– В настоящий момент будем считать, что это некто, сильно в вас заинтересованный. Некто очень влиятельный.
Менделл наполовину привстал со стула.
– Не тот ли тип, который ухлопал блондинку?
Куртис прикурил сигарету и толкнул пачку через стол Барни.
– Нет, этим по-прежнему занимается инспектор Карлтон.
– Хотите я вам что-то скажу? – Барни снова сел.
– Что именно?
– Я не верю, что я убил ее.
Прикурив, Куртис потушил спичку.
– Я тоже склонен усомниться в этом. И даже очень. Установив время смерти в четыре часа, полиция нам обоим тем самым очень облегчила задачу. – Неожиданно, резко изменив тему разговора, он спросил: – Каким было настоящее имя вашего отца, ну, до того, как он натурализовался в Штатах?
– Простите, не понял?
– Ваша фамилия не всегда была Менделл, не так ли?
– Да, старик изменил ее.
– Когда?
Читать дальше