Николай Леонов - Фабрика отклонений

– Знаешь что, – Гуров обнял жену, прижал к себе и вдохнул запах ее волос, – давай-ка я похлопочу там у себя насчет санатория. Представляешь, пару недель ничего не делать, ходить только в пижаме и шлепанцах, а по вечерам чтобы играл духовой оркестр.

– Да, представления у тебя о санаториях, прямо скажем, архаичные. Хотя в этих представлениях есть определенная душевность.

Молодые оперативники вошли в кабинет ровно в десять утра. Гуров ерзал в неудобном кресле, которое для него организовал Крячко, и читал рапорта оперативников по результатам поквартирного обхода.

Кулаков сегодня был без формы. Гуров мельком глянул на старшего лейтенанта и отметил хорошо развитую мускулатуру. Владик Рязанцев снова щеголял в своей легкомысленной курточке, но Лев Иванович решил не исходить желчью по этому поводу. В конце концов, не его это дело. Эта курточка или иная – данное обстоятельство не играет никакой роли в работе оперативника. Если уж быть честным с самим собой.

– Садитесь, не стойте столбами, – велел Крячко, шумно двигая стулья, звеня стаканами и чашками в шкафу, потом громко спросил: – Лев Иванович, сразу парней озадачим или сначала песочить их будем?

Сыщику было понятно, что Станислав нацелился послать кого-то вымыть чашки и чайные ложки, чтобы попить с утра кофейку. Сейчас это, по мнению Гурова, было не совсем уместно, но делать замечание полковнику в присутствии двух лейтенантов он не стал. Однако Крячко включил какое-то шестое чувство и сам все понял. Он со вздохом выбрался из недр шкафа и захлопнул дверку.

– Очень даже плохо, ребятки, вы отнеслись к нашему заданию, – заявил Станислав, вытирая руки носовым платком. – Бумага, которую сейчас Лев Иванович читает, не более чем отписка. Нам совершенно не нужно, чтобы дело пухло от количества абсолютно любых бумаг. Нам результат требуется, реальные зацепки.

– Из всего вороха рапортов что-то конкретное имеется лишь в двух, – добавил Гуров. – В них упомянуты старик-астматик, целыми вечерами сидящий на лоджии, да подслеповатая бабулька, которая кого-то приняла за своего внука. Опросить повторно и очень тщательно обоих!

– Уже, – тихо и веско ответил Кулаков. – Вчера мы с Владом там были и опросили шестерых жильцов в двух домах, которые выходят окнами на эти развалины. В том числе двоих жильцов, которых не было дома на момент проведения поквартирного обхода.

– Да? – Взгляд Гурова потеплел. – Хорошо, давайте результаты.

Кулаков вытащил из папки несколько листков с объяснениями жильцов, протянул их полковнику и сказал:

– Если разрешите, то я сначала на словах, товарищ полковник. Убежден, что никто ничего конкретного не видел. Мы проверили пять показаний, в которых упоминаются незнакомые мужчины. Все они имеют подтверждение. В двух случаях это были работники местного ТСЖ, в трех – родственники и знакомые других опрошенных людей. Следователю доложим сегодня, а уж ему придется принимать решение о проведении следственных действий.

– А вам, значит, все и так ясно? – спросил Крячко.

– Никто из опрошенных людей не видел убийцу, – подтвердил Рязанцев. – Задания агентуре раздали, информацию по районам запустили. Ждем приказаний.

– Опа! – Крячко насторожился, прислушиваясь к гомону за стеной. – Виноват, там мои участковые, кажется, собрались. С вашего позволения… – Станислав разве что каблуками не щелкнул.

Гуров проводил взглядом его широкую спину. Позитивный все-таки Крячко человек. Чтобы он пришел на работу в скверном настроении, был не в духе, ворчал, психовал? Такого Гуров не помнил.

Да, Стас мог молча просидеть весь день, погрузившись в себя, неохотно отвечать на вопросы. Но в основном он был весел, находился в приподнятом настроении, как будто именно сегодня все самое важное для него и свершится. Лейтенанты тоже посмотрели Стасу вслед немного удивленно. Тот шел инструктировать участковых с видом спортсмена, верящего в то, что он сейчас выиграет олимпийское золото.

– Так, ребята, – отложив бумаги и сцепив пальцы на коленях, начал Гуров. – Давайте пробежимся по версиям. Берите ручки и бумагу. Сейчас мы дополним ваши планы работы. У вас самих-то есть новенькие, свежие идеи?

Рязанцев виновато улыбнулся, пожал плечами и заявил:

– Не успели, товарищ полковник. Крутились вчера до позднего вечера, а утром уже бумагу пачкали.

– Тогда слушайте, что мы с полковником Крячко успели вчера придумать, над чем продуктивно поразмыслить.