Эшли Дьюал - Ночные животные

Даниил едва не подавился собственной слюной и широко раскрыл голубые глаза. Как же он надеялся, что Костя ответит иначе! Но нет. Его новый друг любил рисковать и набираться опыта. Пусть даже горького опыта. Селиверстов, улыбаясь, покачал головой.

Дело принимало интересный оборот.

– Насколько серьезно нам надо с ним разговаривать? – спросил Арт, шутливо вскинув брови. – Твой бывший должен извиниться или нужно, чтобы он несколько недель страдал от неправильного прикуса?

– Я просто хочу, чтобы он оставил меня в покое.

– И как его можно найти?

– Его зовут Кирилл, и… и сегодня вечером он собирается на вечеринку в двенадцатом общежитии. Вы живете рядом?

– В нескольких кварталах.

– В нескольких десятках кварталов, – поправил Костю Артур и вновь очаровательно улыбнулся. – Ты не могла бы скинуть мне его фотографию? Иначе придется разговаривать со всеми Кириллами, которые придут развлекаться.

– Да, разумеется. Скажешь свое имя?

– Артур Сел…

Парень внезапно запнулся и сдулся, как воздушный шар. Он не мог назвать девушке свою фамилию, адрес своей страницы. Он учился инкогнито, а значит, любые знакомства с Артуром Селиверстовым были невозможны. Разве что с Артуром Поповым, но только страницу себе новую Арт не создал, а потому он расстроился и хмуро посмотрел на ребят.

– Может, кто-то из вас займется этим?

Даниил с готовностью кивнул:

– Конечно. Ольга, вы можете прислать фотографию и данные мне.

Когда Катя наконец-то выпустила руку Константина и девушки ушли, Даня отставил подальше стакан с кефиром и серьезно проговорил:

– Это плохая идея.

– Почему же? – задумчиво поинтересовался Ромал. – Девушке нужна помощь.

– Сама по себе просьба избить человека – иррациональна.

– Она не просила его бить.

– Она это подразумевала.

– И что ты предлагаешь? Пусть и дальше этот кретин над ней издевается?

– Я предлагаю еще раз обратиться в полицию.

– Да менты, как всегда, в своем репертуаре, – протянул Артур, – мы сказали им, что на девушку напали, что мне руку порезали, и мы даже лица этих ублюдков видели! А они все равно дело не завели. Не хотят заморачиваться.

– В газетах пишут, что люди пропадают. Им давно пора заморочиться.

– Заморочиться? – не понял Даня.

– Обратить внимание, – пояснил Костя.

– Я не слышал о том, что люди пропадают.

– Уже семеро. И это за несколько месяцев. Говорят, орудует какая-то группировка.

– Что за группировка?

– Если бы знали, давно бы привели Питер в порядок. – Артур оперся о стол и серьезно посмотрел на Ромала: почему-то ему показалось, что его сосед собирался в одиночку разговаривать с бывшим Олиным воздыхателем. – Я как раз подумывал вечером развлечься. Почему бы не в двенадцатой общаге?

– Мне не нужна помощь.

– А мне нужна компания.

– Я похож на того, кто хочет составить тебе компанию?

– Выбирать не приходится.

Ромал недовольно сдвинул брови и отрезал:

– Ты опять начинаешь действовать мне на нервы.

– Парень, остынь, мы же нашли общий язык десять минут назад, верно? Какой толк от наших стычек? Давай лучше вспомним, что я спас тебе жизнь.

– Ты будешь часто об этом говорить.

– Это вопрос или утверждение?

Костя молча поднялся из-за стола. Спину тут же свело, как будто вчера кто-то хорошенько помолотил по ней кулаками, – что, собственно, было правдой. Ромал не собирался искать друзей. Не надеялся их найти. Он давно уяснил: каждый сам за себя. Это правило не менялось в течение всей его жизни. Почему сейчас должно было быть иначе?

– Будешь много болтать, я за себя не ручаюсь.

– Нужно было не в нос целиться, а в челюсть, – саркастично подметил Артур, мирно пожимая плечами. – Тогда проблем было бы меньше.

Костя усмехнулся и, отходя от столика, бросил:

– Отлично. Учту на будущее.

На фотографии, которую Дане прислала Оля, криво ухмылялся русоволосый парень. Подбородок у него был чересчур узким, отчего его лицо казалось почти треугольным. Лоб – блестящий от пота, нос – длинный, горбатый, как металлический крюк. В плечах Кирилл был достаточно широким, но в целом казался неопасным.

Хотя, разумеется, мало кто думал об опасности. Волновался лишь Даниил, но Костя и Артур впервые согласились друг с другом, посоветовав ему остаться дома. Даня злиться не умел – не пробовал, но почувствовал горьковатый привкус разочарования. Ему, конечно, не хотелось участвовать в драке и размахивать кулаками, да и не умел он этого. Но видеть, как ребята уходят, и провожать их взглядом было тоскливо. Он мгновенно почувствовал себя покинутым и одиноким, словно его наказали за оплошность и велели простоять в углу до прихода взрослых. Дверь за Артуром и Костей закрылась, и Даниил уселся на край своей кровати, прижав ладони к коленям.