Ирина Евтушенко: Тайна золота Фидеи

– Девушка, мы закрываемся, – услышала она приятный женский голос и с трудом оторвалась от учебника.

– Можно мне взять книгу домой? – попросила она. – Я завтра обязательно принесу, честное слово.

Мария оглянулась по сторонам и слегка кивнула в знак согласия.

– Берите, но спрячьте, чтобы Елена Ивановна не заметила, – сказала она Юльке и чуть улыбнулась. – Я здесь на практике. Меня зовут Мария!

– Юля, – ответила повеселевшим тоном девушка.

– Будем знакомы!

– Прячь, прячь быстрее, иначе у меня будут неприятности, – сказала она шепотом. – Только завтра принеси, не подведи.

Юля спрятала в сумку книгу и пулей выскочила из библиотеки. Она была безмерно благодарна Марии за ее чуткость и доверие. Просидев до утра за книгой, Юля сдержала слово и вернула ее обратно на следующий день.

Мария встретила новую подругу с хорошим настроением и предложила вечером сходить прогуляться. Юля не задумываясь ответила – да!

Ей надоело сидеть над учебниками, не спать ночами и ходить на занятия с опухшими глазами. Жуть как хотелось одного: вдохнуть полной грудью и, забывая обо всем, веселиться и отдыхать на полную катушку. Мария была родственной душой и внимательно слушала подругу, когда та жаловалась на жизнь. Они сидели в уютном кафе в тени каштанов и мечтали. Пару раз к их столику подходили парни и предлагали присоединится к ним. Юля отвыкла от такого пристального внимания мужчин и удивлялась той легкости, с которой Мария спроваживала незваных ухажеров.

– Светленький парень мне понравился, – сказала Юлька удрученным голосом и повернулась, чтобы еще раз как следует рассмотреть красавца.

– Брось, подруга, – ответила Мария, – этот «поматросит и бросит». У него на лбу все написано.

– На лбу? А я не заметила, – ответила Юлька и с грустью вздохнула.

– Плохи твои дела, Юлька, если ты готова первому встречному броситься на шею. Забудь, мой тебе совет. Мы себе таких найдем, таких найдем…

Мария замолчала и посмотрела на безоблачное небо. В глазах подруги Юля увидела огромное желание быть счастливой, любимой и желанной, и почему-то поверила ей.

Так они просидели до позднего вечера. И утомившись от разговоров и назойливых взглядов мужчин, ушли. В этот вечер Юля впервые оказалась в гостях у Марии и осталась у подруги ночевать. Бабушка Марии напоила их перед сном теплым молоком с медом и рассказывала о своей молодости. Как она познакомилась с Сашенькой, – так она любила называть дедушку Марии, – о том, как началась война, и о многом другом.

– Вы видели немцев? – неожиданно спросила Юля.

Она сидела на диване и, укрывшись светлым покрывалом, смотрела не моргая на бабушку.

– Не только видела, дочка, но и пришлось многое пережить.

– Расскажите, Варвара Сергеевна, очень вас прошу, – жалобным тоном попросила Юля. – Я никогда раньше не слышала из первых уст таких историй.

– В молодости я жила под Киевом в деревне. До войны познакомилась с Сашей, и мы собирались пожениться. Время золотое было, люди трудились в колхозе и строили планы на будущее. С первых дней войны мой Сашенька ушел добровольцем на фронт, как и другие мужики из нашего села. Я плакала и долго стояла на перроне, провожая взглядом состав, отправляющийся на линию фронта. Люди пели песни и верили, что война очень скоро закончится. Кто знал тогда, что это будет целых четыре года, страшных и голодных? В селе бабы работали не покладая рук – и сено косили, и коров пасли, и детей учили.

Когда пришли в село немцы, Юля, началось самое страшное. Они отбирали последнее у женщин и детей, и ничем не гнушались. Мстили за то, что наши бабы помогали партизанам. И такое, дочка, тоже было. Детвора, когда приходили во двор фашисты, пряталась в сараях в соломе и боялась выходить до тех пор, пока мать не позовет. Так погиб мой младший братик Алешка. С другом они спрятались на чердаке. Немец прошил очередью из автомата сарай, и пуля угодила брату прямо в сердце. Ему и пяти годков тогда не исполнилось.

Юля заметила, как Варвара Сергеевна смахнула слезу рукой и продолжила:

– Сашка мой вначале часто писал письма, но после перестал. Это я потом узнала, когда он вернулся с фронта, в чем была причина молчания. А тогда ночи напролет плакала и думала, что он погиб.

Варвара Сергеевна тяжело вздохнула и замолчала.

– Простите меня, глупую дуру, Варвара Сергеевна, за то, что заставила вас снова пережить этот ужасный кошмар, – прошептала Юлька и заплакала.

– Это, дочка, прошлое, жаль правда, что сейчас мало кто о нем помнит. Как-то ранним утром немцы приехали двумя машинами и с собаками. Стали выгонять людей на улицу, словно скот. Ругались, кричали и угрожали расстрелять на месте за неповиновение. Началась ужасная паника. Женщины кричали и умоляли их не трогать. Валялись в ногах фашистов и просили никуда не увозить. Один из немецких офицеров хорошо говорил по-русски. Я до сих пор помню его черную форму, наглую ухмылку и противный писклявый голос: