Mr & Mrs Pumpi - Оскар Квист. Дело №1. Потерянное время

София вскинула руку к лицу и зажала себе рот ладонью, тихо всхлипнув. А Даниэль, словно стараясь побыстрее извергнуть из себя отравлявшие душу воспоминания, на одном дыхании выпалил:

– Пока я сообразил, что происходит и успел что-либо предпринять, этот подонок вскинул ружье и выстрелил одной из собак в голову. Бедная псина рухнула замертво, а вторая собака с воем заметалась на привязи, пытаясь насколько возможно прижаться к земле и не попасть под выстрел. Я бросился к убийце, но нас разделяло метров тридцать, и, пока добежал, грянул второй залп. Вой собаки оборвался, но еще несколько раз эхом отразился от скал.

– Боже… – в ужасе прошептала София.

– Кажется, я орал во всю глотку все ругательства, какие-то только знал. Когда я подлетел к косорылому, тот нацелил ружье на меня. Это было последней каплей: я схватился обеими руками за ствол, отводя дуло вверх. Он стал вопить что-то на своем наречии, пытаясь вырвать ружье. Меня обдало его смрадным дыханием, а потом эта тварь плюнула мне в лицо. Тогда я отклонился назад и с размаху дал ему лбом в нос. Этот fillo de puta 2 2 Буквально: «сын шлюхи», сукин сын (галис.). сразу обмяк и повалился на землю, как мешок с дерьмом. Да это и был мешок с дерьмом.

Даниэль устало выдохнул и умолк. В комнате стало совсем темно, и София уже не могла разглядеть лица мужа. Только белки его глаз смутно просвечивали сквозь густой мрак.

– Бедные животные!.. Представляю, каково тебе было, любовь моя! – София погладила мужа ладонью по небритой щеке. – Откуда вся эта жестокость только берется в людях? По-моему, этот гад просто взъелся на тебя за то, что ты его отшил.

– Мне тоже так показалось.

– А что другие? Неужели они не слышали выстрелов?

– Все они слышали. Защитнички животных! Барсов они сохраняют… Как же! Даже двух собак не смогли защитить от садиста. Точнее, просто побоялись. После этого инцидента мы практически сразу уехали оттуда. «От греха подальше!» – сказал практикант. Водитель наш всю дорогу возмущался и недовольно тыкал пальцами в мою сторону. Практикант с горем пополам переводил мне его тираду. По его словам, пастухи обнаружили ночью в ущелье несколько убитых овец и решили, что это собаки их загрызли. Я сказал, что не верю этим россказням. Как я выяснил позже, такие расправы – обычное дело в тех местах. Собак несчастных просто решили пристрелить, потому что пастухам надоело их кормить. Кормить! Да их вообще никто никогда не кормит. Эти собаки – парии, сами себе пропитание находят. Овец никогда не трогают, роются в отбросах со стола хозяев, ловят крыс и всех, кого могут сцапать. Но овцы для них табу.

– Собственно, об этом я тебе и говорила. Когда ты куда-то надолго уезжаешь, я очень сильно переживаю за тебя. К тому же я становлюсь совсем беспомощная в твое отсутствие.

– Ты же знаешь, что я всегда вернусь к тебе, Софи.

– А вдруг однажды ты снова где-нибудь в горах или в степи наткнешься на такого же ублюдка с ружьем, только выстрелит он не в собаку, а в тебя? Что тогда мне делать? Я ведь даже не знаю, как и где тебя искать.

– Ну, такое вряд ли произойдет. Я ведь решил оставить свои съемки и разъезды.

– Хотелось бы надеяться, но тебе придется доказать это на деле.

– Ты мне не веришь?

– Верю, что ты этого хочешь. Вот только сможешь ли ты усидеть на месте, когда очередной плохой человек на другом конце планеты обидит какую-нибудь животинку. Помнишь, что тебе тогда в галерее сказала Эмилия?

– Не помню.

– У тебя, я заметила, память вообще избирательная. Все вы мужчины такие! Помните только о том, что вас волнует. А то, что волнует тех, кому вы дороги, для вас не так уж и важно.

– Дорогая, ты же знаешь, что для меня нет никого и ничего на свете важнее тебя. Просто иногда какие-то мелочи вылетают из моей головы. Так, о чем же таком важном болтала Эмилия?

– О том, что всех тебе не спасти, Даниэль.

Он свесился с кровати и потрепал собаку за ухом. Дебора блаженно осклабилась и застучала по полу хвостом.

– Ты как всегда во всем права, Софи. И я очень счастлив, что ты моя жена. Повезло нам, что мы не в Казахстане и у нас такая классная хозяйка, правда, Дебби? – сказал Даниэль.

Собака подскочила на ноги, встряхнулась и принялась лизать лицо хозяина.

– Теперь иди умывайся с мылом, а то твоя любимица где только ни ползала сегодня. Микробы ее мне без надобности, так и знай! Марш в ванную! – с притворной строгостью заявила София.

Когда Даниэль, обмотанный полотенцем вокруг талии, снова явился в спальню, благоухая свежестью и чистотой, София решила, что и ей не помешали бы водные процедуры. Она вошла в ванную комнату и открыла кран, чтобы наполнить свою белоснежную купель. По ее телу пробежали сладкие мурашки, когда она опустила в нее сначала одну точеную ножку, затем вторую, а после погрузилась и вся целиком. Прикосновение горячей воды к ее фарфорово-молочной коже доставляло неизъяснимое наслаждение. София обожала такие моменты. Нега разливалась по всему телу, и ей начинало казаться, что она – Афродита Анадиомена, укутанная густой ароматной пеной.