Андрей Воронин - Алкоголик

Он задремал, сидя на диване, и проснулся через два часа оттого, что у него замерзли голые ноги. Ворча и зевая, Чиж выключил свет в гостиной, почистил зубы и рухнул в постель, напоследок успев подумать, что впервые за очень много дней лег спать трезвым. По этому поводу у него немедленно родился какой-то блестящий афоризм, но в следующее мгновение Чиж заснул, а утром так и не смог вспомнить, что же это был за афоризм.

***

Чиж загнал машину на стоянку и выключил двигатель. Справа от него нестерпимым блеском сверкала, отражая лучи заходящего солнца, зеркальная громада новенького, с иголочки, торгово-выставочного центра, похожая на стеклянную безделушку, потерянную каким-то великаном. Для предстоящего банкета Кондрашов арендовал один из четырех расположенных здесь банкетных залов. О том, в какую сумму этот банкет обошелся господину депутату, Чиж старался не думать. Похоже было на то, что Кондрашов хотел изловить Абзаца даже сильнее, чем можно было представить, - если, конечно, он и вправду затеял этот банкет в качестве приманки для киллера.

Обширная асфальтированная стоянка перед зданием была почти пуста. Кроме машины Чижа здесь стояло около десятка автомобилей - в основном дорогих иномарок, среди которых майор заметил "ягуар", как две капли воды похожий на тот, что принадлежал его новому знакомому - Олегу. По старой милицейской привычке Чиж посмотрел на номерной знак, но это ничего ему не дало, поскольку номер машины Олега он не запомнил: просто в тот момент ему было не до номеров.

Продолжая коситься на "ягуара", Чиж запер свою машину и не спеша стал подниматься по широкой пологой лестнице, которая вела от стоянки к главному входу в центр. Странно, но о предстоящей работе майор почти не думал. Это было действительно странно, поскольку по дороге сюда он старательно обдумывал все детали предстоящей операции, по крайней мере те ее аспекты, которые хоть как-то поддавались прогнозированию. Планировать действия противника он был не в состоянии, поскольку не мог поручиться за то, что Абзац клюнет на заброшенную Кондрашовым удочку. Хуже всего было то, что майор до сих пор не был уверен в самом существовании неуловимого киллера, поэтому все его планы и прогнозы начинались с "если". Такая неопределенность раздражала: Чиж не привык руководствоваться в своих профессиональных действиях гаданиями на кофейной гуще. Поэтому к зданию нового торгового центра он приехал основательно заведенным и удивился, что его раздражение вдруг испарилось словно по мановению волшебной палочки.

Дойдя примерно до середины лестницы, он наконец сообразил, в чем тут дело. В имевшей место перемене настроения виноват был, конечно же, "ягуар". Майор ни за что не признался бы в этом вслух, но его новый случайный знакомый каким-то таинственным образом задел в нем давно молчавшие струнки - те самые, которые, как считал Чиж, давным-давно лопнули и были выброшены на помойку за ненадобностью.

Чиж приостановился, закурил и, обернувшись, бросил еще один взгляд на "ягуара". Машина действительно походила на ту, в которой его подвозили домой пару дней назад, но суть была не в этом. Конечно, случайно встретиться с Олегом посреди многомиллионного города и пару минут поболтать о пустяках было бы очень приятно, но Чиж понимал, что вероятность такой встречи довольно мала, и не строил на этот счет никаких планов. Но знать, что в этом городе все же существует человек, близкий тебе по духу, далеко не глупый и при этом не боящийся пустить в ход кулаки, чтобы защитить слабого, было чертовски приятно. Чиж подумал, что, будь они оба хоть чуточку моложе, они непременно подружились бы в первый же вечер и были бы, наверное, неразлучны на протяжении многих лет.

"Во, наворотил! - с неловкостью подумал Чиж, поворачиваясь к стоянке спиной и возобновляя неторопливый подъем по лестнице. - Ох и наворотил! Перескажи я весь этот бред, допустим, Лаптеву, бедняга хохотал бы до сердечного приступа. Хотя я к нему, наверное, несправедлив. Не стал бы он хохотать. Наоборот, заявил бы, что душевное благородство и высокие порывы являются неотъемлемыми моральными качествами офицера российской милиции, после чего пометил бы у себя в блокнотике, что за мной надо хорошенько присмотреть: дескать, заговаривается Чиж, как бы вообще с катушек не слетел... И стал бы присматривать, серьезно, добросовестно, искренне полагая, что выполняет свой служебный долг и действует мне во благо. Это еще противнее, так что лучше уж пускай хохочет. Да и не скажу я ему ничего, и никому не скажу. Что случилось-то, собственно? Да ничего!"