Андрей Воронин - Бык в загоне

Только теперь он как следует разглядел ее.

У нее были правильные черты лица с резко очерчеными, слегка пухлыми губами, которые гармонировали с мягким овалом подбородка и чуть вздернутым кончиком миниатюрного носа. Свободно раскинувшиеся по подушке русые волосы создавали вокруг головы некое подобие нимба...

В душе появилось странное чувство, как будто в этом нежном создании жила часть его самого. Было трудно поверить, что это - любовь.

Внезапно раздался непонятный шум. Сергей открыл глаза, удивляясь тому, что заснул.

Кровать перед ним была пуста.

Неужели все это ему приснилось?

И не было никаких кавказцев, никакой крови... и самое страшное - не было той девушки...

Из туалета послышался звук спускаемой воды. И Сергей ощутил, как к нему возвращается чувство радостного спокойствия. На пороге появилась Она.

От угнетенного состояния не осталось и следа.

Волосы были аккуратно расчесаны, а на тело была наброшена одна из его рубашек.

Улыбаясь одними уголками губ, Она произнесла извиняющимся голосом:

- Простите, но я не нашла ничего подходящего из своей одежды, поэтому воспользовалась без спроса вашим гардеробом.

Да, похоже, девушка уже пришла в себя.

Встряхнув головой, как бы отгоняя от себя наваждение, Никитин поспешно ответил:

- Делайте все, что хотите, этот дом в вашем распоряжении, по крайней мере до тех пор, пока я здесь.

- Спасибо, - ответила она звонким девичьим голоском.

Они с любопытством рассматривали друг друга.

Первой прервала паузу девушка:

- Меня зовут Виктория, а вас?

- Сергей, - назвал он свое настоящее имя, и спохватившись, добавил:

- Вы наверняка голодны, пойдемте, я что-нибудь приготовлю.

Они прошли на кухню.

Наблюдая за тем, как Сергей пытался порезать мороженое мясо, Вика сказала:

- Стреляете вы здорово, а вот готовить не умеете, поэтому позвольте этим заняться мне, - она решительно отстранила мужчину и, ловко орудуя кухонным ножом, спросила:

- Сережа, а вы милиционер или кагэбист?

- Ни то, ни другое. Я бандит, - ответил он, откровенно глядя ей в глаза, - или, если хотите, - бывший уголовный преступник.

Нисколько не смутившись услышанным, Вика поинтересовалась:

- А почему вы меня увезли, или это относится к роду ваших занятий?

- Не хотел, чтобы вас мучили расспросами менты, вам нужно было время прийти в себя, - не обращая внимания на вторую часть вопроса, объяснил Сергей.

- Понятно, - просто ответила девушка.

Пока готовился ужин, они молчали. Вика хотела вымыть посуду, на что хозяин возразил:

- Оставьте, завтра сам все приберу.

- Не-а, - бросила она, смешно сморщив лицо.

Он невольно засмеялся.

- Почему вы смеетесь? - удивилась Вика.

- Просто у вас было такое выражение, что я не смог сдержаться, объяснил Сергей.

- Дурацкая привычка, - Вика опять сморщила лицо, - как любит говорить мой отец.

- А кстати, вы знаете, что ваш отец вошел в подъезд, и мне до сих пор непонятно, куда он делся? - перешел Сергей на другую тему.

- Он обычно по вечерам, когда мама уезжает к бабушке, ходит к дяде Володе играть в шахматы, - пояснила Вика.

- Это-то его и спасло, - понял Сергей.

Виктория закончила мыть посуду, и они прошли в просторную гостиную. Открыв сервант, Никитин достал бутылку водки и, жестом указав на нее, спросил:

- Вика, вам налить?

Она недовольно поморщилась:

- Я в своей жизни ничего, кроме шампанского, не пробовала.

Промолчав по поводу сегодняшней дозы, он извлек из недр бара бутылку шампанского. Разлив спиртное по бокалам, он предложил тост:

- Давайте с вами выпьем за то, чтобы все благополучно закончилось.

- Может, перейдем на "ты"? - предложила девушка и добавила:

- А я хочу выпить за Его Величество Случай, который дал мне возможность познакомиться с таким мужчиной. За тебя, короче!

- За тебя, - сказал Сергей.

- За нас, - подытожила она и до дна осушила свой бокал.

Самид сидел в роскошном кожаном кресле, закинув ногу на ногу, и курил толстую кубинскую сигару, - из голливудских фильмов азербайджанец знал, что так ведут себя люди уважаемые и независимые, те, кого называют "финансовыми воротилами с Уолл-стрита". Наверняка точно так же вели бы себя и представители того мира, к сопричастности с которым Мирзоев так стремился, но куда ему путь пока что был заказан.

Причина, побудившая Мирзоева принять такую импозантную кинематографическую позу, была очень веской: сюда, на Курфюрстендамм, прибыл его двоюродный брат - Расул.