Андрей Воронин - Инструктор над законом

Напоив Воробья, он налил кофе себе и принял от сообразительного Свата толстый ломоть черного хлеба с салом. Еда согрела закоченевшее тело, а кофе прогнал сон. Жизнь стала немного приемлемей. Илларион с хрустом потянулся, завинтил термос и убрал его в рюкзак.

- Сделаем так, - сказал он. - Когда они приедут и выйдут из машин, дадите несколько очередей и начнете отходить на нашу сторону. Старайтесь при этом как можно больше шуметь. Мне надо, чтобы они пошли за вами, ясно?

- Это ясно, - сказал Сват, с тоской посасывая пустой плексигласовый мундштук и сплевывая в траву. - Неясно, что в это время будешь делать ты.

- Я буду делать все остальное, - сказал Илларион. - Я мог бы поменяться с тобой местами, чтобы ты, наконец, успокоился. Одним дураком больше, одним меньше - невелика разница. Я не стану этого делать только потому, что обещал Старику вернуть товар, а ты этого сделать не сможешь. Еще вопросы есть?

Сват пробурчал что-то нечленораздельное и отвернулся.

- Что? - металлическим голосом спросил Илларион.

- Я говорю, курить охота, - сказал Сват.

- Курить... - Илларион подавил сочувственный вздох, снова с отвращением понюхал ладони, скривился и вытер их о траву. - Придется потерпеть.

Дома накуришься.

- Дома я напьюсь, - возразил Сват.

- Да, - мечтательно поддержал его Воробей, - сейчас бы стаканчик, да к бабе под одеяло...

- Все граждане России имеют право на отдых, - сказал Илларион. - Но!.. - он поднял кверху указательный палец и помахал им в воздухе. - После того, как выполнят порученную работу... Иначе народ нас не поймет, - подумав, добавил он.

Небо на востоке стремительно наливалось светом.

Солнце было готово вот-вот показаться из-за леса.

Илларион снова полез в рюкзак, вынул из него два запасных магазина к автомату и затолкал их в глубокие карманы брюк. Затянув тесемки и застегнув ремни, он протянул рюкзак Свату, который был покрепче Воробья.

- Держи. Патронов не жалейте, но меру знайте, а то как бы они не испугались и не залегли возле машин. Стрелять поверх голов. Ты меня понял. Сват?

- Не понял, - угрюмо отозвался тот. - Почему это - поверх?

- Ладно, - подумав, сказал Илларион. - В самом деле - почему? Одного дарю. Только Плешивого не трогай.

- Это понятно, - обрадованным голосом сказал Сват, - это ясно. Хотя вот его бы, гада, первого и положить...

- Даже и не мечтай, - строго сказал Илларион. - Я тебя из-под земли достану и обратно в землю вобью, если ты его хотя бы поцарапаешь.

Он выпрямился и несколько раз подпрыгнул на месте, не выпуская автомата из рук. В кармане глухо забренчали спички.

- Ай-яй-яй, - сказал Илларион и бросил спички Воробью.

Воробей ловко поймал коробок на лету и спрятал его в карман. - Вот теперь, кажется, порядок, - удовлетворенно констатировал Забродов и на пробу подпрыгнул еще раз. - Если они меня не унюхают, то все должно быть тип-топ.

- Не нравится мне это, - пробурчал Сват, и Илларион вынужден был признать, что ему не откажешь в наличии чутья и интуиции. Старцеву план Забродова тоже не понравился, прежде всего потому, что главная роль в нем отводилась непроверенному гастролеру - и без всякой возможности его проконтролировать. Судя по всему, то же самое не нравилось и Свату, который, будь на то его воля, непременно приставил бы к новичку одного-двух автоматчиков. Он был одним из тех немногих, кто еще не видел Иллариона в деле, и совершенно искренне полагал, что нацеленный в спину этого столичного клоуна автомат совершенно обезопасил бы Старика от любых неожиданностей.

- Не грусти. Сват, - сказал ему Илларион, - все будет в лучшем виде. Главное, не трусь.

Сват только презрительно фыркнул, но москвича уже не было рядом. Он исчез так внезапно и тихо, прямо на глазах, что Свату стало немного не по себе и на ум полезли всякие сказки о нечистой силе, обитающей якобы в здешних местах.

- Ты видал? - спросил он у Воробья.

Воробей только утвердительно кивнул головой, пребывая в состоянии совершенного обалдения, - он тоже не успел засечь, когда и как исчез Забродов.

- Да вон он, - с облегчением сказал Сват, указывая на неясную в предрассветном сумраке фигуру, стремительно и бесшумно скользнувшую через дорогу и без единого шороха растворившуюся в кустах на противоположной стороне немного левее сгоревшего блок-поста. - Во дает! Как в кино.

Некоторое время оба до боли в глазах всматривались в эти кусты, надеясь засечь москвича по шевелению потревоженных веток, но тщетно - тот растаял, как сахар в кипятке.