Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ

- Трупов много?

- Да нет там никаких трупов, не считая Быкова.

- Значит, врут. Дальше.

- Дальше? Что ж дальше... Убит при попытке к бегству.

Мещеряков ударил по тормозам так, что машину развернуло поперек дороги, а Сорокин едва не пробил головой стекло. Некоторое время оба молчали.

- Только ты давай, того... без истерик, - сказал наконец Сорокин. - Может, мне за руль сесть?

- Подожди, сейчас.

Мещеряков тронул машину с места и повел ее дальше.

- Где тело? - спросил он.

- Ищут.

- Фу, - с облегчением вздохнул Мещеряков. - Напугал ты меня, полковник. Шутки у тебя...

Сорокин с любопытством посмотрел на него.

- А ты оптимист.

- Да нет, просто я знаю Забродова. Только почему эти дуболомы так уверены, что он убит, если тело все еще ищут? Где они его ищут-то?

- Есть тут за городом, совсем недалеко, глиняный карьер.

- Ого! Вот это крюк!

- Не спорю... Вроде поучить они его хотели - помял он там кого-то при задержании, что ли... Ну, ты же эту породу знаешь.

- Знаю. Одни сволочи на улицах к прохожим пристают, а другие такие же за ними бегают.

- Ну, ты не очень-то... Не все же такие.

- Наверное, не все. Дальше что?

- Ну, вывели они его из машины, а он их растолкал - и бежать. Они его и срезали. Упал в карьер, а там глубина метров десять, а то и все пятнадцать, да глина, да вода мутная... Сразу не найдешь. Я понимаю, тебе в это верить не хочется, да ведь они тоже не дети - постояли, проверили. Не вынырнул он.

- С землей сровняю гадов, - пообещал Мещеряков.

- Попробуем, полковник. Эх, где мои годы! Кстати, ты заметил, что за нами

хвост?

- Где?

- В Караганде... Эх ты, разведка. Красный "ситроен" видишь? Как привязанный, зануда.

Мещеряков всмотрелся в зеркало заднего вида.

- Опять эта сволочь. Круглые сутки пасут.

Он вдавил педаль газа, разгоняя автомобиль до совершенно невообразимой скорости.

- Подожди, полковник, так ты от них не оторвешься.

- Закрой рот и держись крепче, - ответил Андрей, держа руль левой рукой, а правой вынимая из наплечной кобуры пистолет. Сорокин покосился на большую черную "беретту" с профессиональным неодобрением, но промолчал.

Мещеряков резко, так, что протестующе взвизгнули шины, свернул в проходной двор и ударил по тормозам.

- Сядь за руль! - бросил он Сорокину, выпрыгивая из машины.

Сорокин безропотно пересел за руль, и тут же в проходной двор, сильно накренившись на вираже, влетел красный "ситроен". Водитель чудом избежал столкновения - покрышки оставили на асфальте дымные черные следы, и тогда Мещеряков, повернувшись к цели боком и вытянув руку, как на стрельбище, всадил четыре пули подряд в радиатор "ситроена". После этого он боком упал на заднее сиденье и крикнул: "Гони!", но Сорокин и без него знал, что делать. Машина, взревев, пулей пронеслась через темный двор и, завизжав покрышками, выскочила на параллельную улицу.

Мещеряков оглянулся - сзади было чисто.

- Ну, полковник, ты даешь, - покрутил головой Сорокин. - Я уж думал, придется нашим ребятам трупы собирать.

- И пришлось бы, - сказал Мещеряков, перезаряжая пистолет и пряча его обратно в кобуру, - да боялся промазать. Ничего, я до них еще доберусь.

- А хорошо служить в разведке, - мечтательно сказал Сорокин. - Никакие законы тебе не писаны: хошь стреляй, хошь морды бей... Я бы в ГРУ служить пошел, пусть меня научат!

- Насчет стрельбы - это, брат, чья бы корова мычала... В Забродова, между прочим, не гээрушники стреляли.

- И то правда... Слушай, ты правда считаешь, что он жив?

- Да нет, наверное... Просто надеюсь. И буду надеяться до тех пор, пока своими глазами не увижу труп. И действовать буду соответственно.

- Молоток.

- Просто работа такая. Ты представь себе: вот захватили заложников. Никто не знает, ни где они, ни что с ними, и верней всего, что их просто отвели в овражек и перестреляли, потому как ни слуху о них, ни духу: террористы молчат, ничего не требуют и вообще исчезли с горизонта... Что же прикажешь - рукой на них махнуть?

- Ну, это все-таки другое дело. Совсем не такая ситуация.

- Ну и что, что не такая? Ты знаешь, сколько раз мы Забродова хоронили?

- Могу себе представить. Если судить по его таланту впутываться в разные истории, то, наверное, частенько. Ты вот что: объясни толком, куда мы едем и что это за история с дневником Быкова?

- Да не дневник это, а скорее черный список, и то, что он принадлежал Быкову, еще придется, наверное, доказывать.

И Мещеряков передал Сорокину свой разговор с Савельевной.

- Сообразительная старушенция, - сказал тот, выслушав историю до конца. Были бы у меня все оперы такими сообразительными, бандитам бы не продохнуть было. Только что же это она так милицию не любит?