Андрей Воронин - Инструктор спецназа ГРУ

- Да, - сказал Илларион, - со мной не соскучишься.

Ему было все равно, что говорить. Он тянул время, даже не зная толком, на что именно рассчитывает. Ждать помощи было неоткуда. На секунду он пожалел, что отобрал у "Леннона" пистолет. Ему вдруг представилось, как вот сейчас, сию минуту из кустов раздается выстрел, Северцев складывается пополам, держась за простреленное брюхо, а он под шумок линяет в другую сторону...

Все это, конечно, глупости, бесплодные фантазии, но привычка не сдаваться до последнего была у Забродова в крови, и именно поэтому не кто-нибудь, а он первым заметил облачко пыли, приближавшееся к ним со стороны шоссе. Это, конечно, вряд ли была подмога, но ехавший в сторону дачного поселка автомобиль мог на какое-то время отвлечь внимание автоматчиков. Этим можно было бы воспользоваться, но до прибытия автомобиля нужно дожить, и потому Илларион прилагал все усилия, чтобы превратить тривиальный расстрел в задушевную беседу.

- Чем больше я на тебя смотрю, капитан, - сказал Северцев, - тем больше жалею, что мы не сошлись характерами. Мне было бы очень приятно с тобой поработать.

- Может быть, еще не все потеряно? - спросил Илларион, незаметно косясь в ту сторону, где уже можно было различить отблески солнца на лобовом стекле.

- Ну-ну, - сказал Северцев, - не надо портить впечатление. Мне-то показалось, что ты умеешь достойно проигрывать.

- Достойно проигрывать - тут большого ума не требуется, - проинформировал полковника Илларион. Он уже видел, что со стороны шоссе приближается грузовик. Для этого необходимо лишь хорошее воспитание. Вот достойно выигрывать - на это надобно уменье...

- ...И слух совсем не ваш, - продолжил цитату Северцев. - Ты хочешь сказать, капитан, что я выиграл не совсем честно? Так имей в виду, что на это мне глубоко плевать. Победителей не судят.

- Хозяин, - сказал шофер, - сюда идет какой-то грузовик.

- Уберите оружие, - приказал полковник. - Я надеюсь, - повернулся он к Иллариону, - что ты не станешь выкидывать опасных для здоровья номеров.

- Как знать, - дружески улыбаясь, сказал Илларион.

Теперь было отчетливо видно, что к ним приближается грузовой "урал" повышенной проходимости с затянутым брезентовым тентом кузовом. Илларион потихоньку размечтался о том, что вот сейчас этот "Урал" резко затормозит рядом и из кузова посыплются до боли знакомые фигуры в камуфляже и черных трикотажных масках, закрывающих лицо...

Поравнявшись с бронетранспортером, "Урал" резко затормозил, подняв в воздух облако пыли, и из-под тента горохом посыпались автоматчики в камуфляже и черных масках. Илларион в этот момент всерьез задумался о том, не стал ли он в результате смертельного риска кем-то вроде волшебника, способного простым напряжением воли вызывать из небытия самые различные предметы. Например, машины со спецназовцами.

Автоматчики окружили присутствующих плотным кольцом. Глаза, смотревшие сквозь прорези масок, были глазами людей, в рабочее время абсолютно лишенных чувства юмора. Илларион посмотрел на Северцева и остался весьма доволен цветом его лица. В кабине "урала" открылась дверца. Илларион перевел взгляд туда и решил, что в его способности к материализации предметов есть какой-то серьезный изъян: из запыленной кабины на дорогу выпрыгнул генерал армии Драчев собственной персоной. Генерал был одет по-домашнему фривольно: форменные брюки с лампасами, форменная же рубашка без погон и галстука и плешь, прикрытая длинной редкой прядью волос там, где россияне привыкли видеть фуражку с двуглавым орлом.

Генерал подошел к своему референту, игнорируя Забродова. Илларион еще раз оглядел плотное кольцо автоматчиков и, как грамотный человек, занял позицию пассивного наблюдения. Пауки жрали друг друга, и оставалась тень надежды на то, что о нем попросту забудут - других шансов в этой ситуации не было. Мимоходом Илларион отметил, что водителю "мерседеса" успели вполне профессионально и непонятно когда и как разбить физиономию, а экипаж БТР, оказывается, уже лежал на дороге в классической позе: ноги шире плеч, руки за голову, носом в гравий.

Спецназ бывает разный, назидательно сказал себе Илларион, стоя на солнцепеке под дулами автоматов. Даже у МВД есть свой спецназ, так что парни в масках могли оказаться кем угодно. К своей более чем вероятной смерти Забродов относился вполне философски: в конце концов, за время своей службы он мог погибнуть тысячу раз и давно свыкся с мыслью, что смерть от старости ему не грозит.